Меррик - [92]

Я провел Луи в гостиную, где нас ожидала Меррик. В простом платье из белого шелка она спокойно сидела в одном из старых кресел красного дерева. Приглушенный свет от торшера падал на нее мягким потоком.

Взгляды наши встретились, и я почувствовал, как мною овладевает страсть. Я почувствовал, что должен каким-то образом сообщить ей, что оживил в памяти наше с ней прошлое и поделился им с тем, кому безгранично доверяю. Мне захотелось, чтобы она знала: я люблю ее, как прежде.

Но ей следовало понять и другое: мне абсолютно не понравились видения, которые она недавно на меня наслала, и если навязчивый черный кот – тоже дело ее рук, то это отнюдь не смешно!

Наверное, Меррик все поняла, ибо, пока мы с Луи пересекали комнату, я заметил на губах своей возлюбленной легкую улыбку.

Я собирался было сообщить ей, какое зло причинило мне неуместное колдовство, но что-то меня удержало.

А если быть откровенным, меня остановило выражение, появившееся на лице Меррик, когда она взглянула на Луи, вышедшего на свет.

Внешне она осталась такой же, как и всегда, и все же что-то в ней переменилось.

Больше всего меня удивило, что она даже поднялась навстречу Луи. Видимо, потрясение было слишком сильным.

Только тогда до меня дошло, как изысканно выглядел Луи в прекрасно сшитом костюме из тонкой черной шерсти и в кремового цвета шелковой рубашке с красным галстуком, закрепленным маленькой золотой булавкой. Даже туфли, начищенные до совершенства, сияли как новые, а густые черные вьющиеся волосы были тщательно расчесаны и аккуратно уложены. Но наибольший блеск его облику придавали, разумеется, тонкие черты лица и лучезарные глаза. Мне не нужно повторять, что глаза у него зеленые, потому что цвет в данном случае не играл абсолютно никакой роли. Важно было другое: благоговейное выражение, с каким он взирал на Меррик, и то, как его красиво очерченные губы утратили скорбный изгиб.

Он и раньше видел Меррик и все же не был готов к встрече со столь интересной и привлекательной особой.

А она, в белом шелковом платье с острыми плечами, тонким пояском и широкой юбкой, выглядела чрезвычайно соблазнительно. Длинные волосы на этот раз были зачесаны назад и убраны под кожаный берет. На шее поверх платья сияло то самое жемчужное ожерелье в три нити, которое я подарил ей в далеком прошлом, серьги в ушах и кольцо на безымянном пальце правой руки тоже были с жемчужинами.

Я подробно перечисляю все детали, потому что в ту минуту искал в них утешение, ибо меня сразило полное отсутствие внимания со стороны этих двоих: они произвели столь сильное впечатление друг на друга, что я для них уже не существовал. Я даже побледнел от унижения. Меррик как зачарованная смотрела на Луи. А в его благоговейном к ней отношении не приходилось сомневаться.

– Меррик, дорогая моя, – тихо произнес я, – позволь мне представить Луи.

С таким же успехом я мог бы бессвязно бормотать любую ерунду: она не услышала ни одного моего слова и лишь безмолвно смотрела на гостя. Взгляд ее был исполнен восторга, а на лице застыло то соблазнительное выражение, каким до сих пор она одаривала только меня.

Старательно пытаясь скрыть обуревавшие ее чувства, Меррик порывисто протянула Луи руку.

Как и любой вампир, он неохотно ответил на ее жест, а потом, к моему полнейшему ужасу, наклонился и поцеловал... Нет, не руку, которую продолжал цепко держать в своей, а обе прелестные щечки.

Как я этого не предугадал? Почему вдруг решил, что она будет смотреть на него как на недоступное чудо? Почему не подумал о том, что собираюсь привести к ней едва ли не самого красивого мужчину из всех, кого когда-либо знал?

Я чувствовал себя глупцом из-за того, что не сумел предвидеть такой ход событий, а также из-за того, что меня это так задело.

Луи опустился на стул возле кресла, Меррик тоже села и сосредоточила на госте все свое внимание. А мне не оставалось ничего другого, кроме как устроиться на диване в другом конце комнаты. Меррик ни на секунду не отвела взгляда от Луи.

– Ты знаешь, зачем я пришел сюда, Меррик, – заговорил он с французским акцентом и с такой нежностью, словно признавался ей в любви, а его низкий голос был необыкновенно чувственным. – Я живу в муках, думая об одном существе, которое я однажды предал, потом вскормил и в конце концов потерял навсегда. И пришел, потому что верю: ты способна вызвать призрак этого существа и заставить его со мной поговорить. Я пришел, потому что верю: с твоей помощью я смогу узнать, обрел ли этот призрак покой.

Меррик не замедлила с ответом:

– Но что такое непокой для духов, Луи? Ты веришь в существование чистилища или, по-твоему, духи томятся в непроглядной тьме, не в силах отыскать Свет, который поведет их дальше?

– Я ни в чем не убежден, – ответил Луи. Его лицо говорило красноречивее слов. – Если и есть на свете существо, связанное с землей, то это вампир. Мы повенчаны с нею и душой и телом, и эту связь может оборвать только самая страшная смерть – гибель в огне. Клодия была моим ребенком. Клодия была моей любовью. Ее погубил огонь – нестерпимый жар солнечных лучей. Но ее призрак впоследствии не раз являлся людям – другим, но не мне. Она может прийти, если ты позовешь. Именно об этом я прошу. Помоги мне исполнить безумную, но страстную мечту.