Меровинги. Король Австразии - [20]

Амалаберга послушно дернула шелковый шнурок: из прилегающей к ее покоям каморки донесся приглушенный звук колокольчика. Тотчас появилась Иветта. Без лишних расспросов подхватив Тьерри на руки, она столь же поспешно удалилась.

– Амалаберга, поверь мне, я очень привязан к тебе и сыну! – приступил к нелегкому объяснению с женой Хлодвиг. – Но, к сожалению, сложившиеся на данный момент обстоятельства требуют, чтобы я женился на дочери короля бургундов. В противном случае мое королевство и моих подданных ждут трудные времена. Остготы постоянно подстрекают бургундов на провокации по отношению к нашим приграничным территориям. Их цель – втянуть нас в войну с Бургундией. Тем временем наместник Теодориха Великого, правитель Нарбонской Галлии[41], намеревается, судя по всему, захватить наши южные территории, отвоеванные некогда у Алария… – Амалаберга молчала, потупив взор: вот и свершилось то, чего ей хотелось избежать больше всего на свете. – За Тьерри не беспокойся: он останется моим любимым сыном и законным наследником, – продолжал король. – Тем более что он у меня – пока единственный сын! Амалаберга, ты слышишь меня?

– Да, мой повелитель, слышу…А что же будет… со мной?

– Ты останешься здесь, на вилле, в этих же покоях. Между нами сохранятся прежние отношения.

– Боюсь, по-прежнему не будет уже никогда… Ведь, если доселе я была для вас фактически женой, то теперь стану… бесправной наложницей, – на глазах Амалаберги выступили слезы. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Ну, почему же бесправной?! Вся прислуга останется с тобой! Я… я тоже буду по мере возможности навещать тебя. В конце концов, все короли имеют по несколько наложниц! Моя мать, например, была у отца второй женой. Поверь, в твоей жизни ничего не изменится!

– Благодарю и на том, мой повелитель… – Амалаберга склонила голову еще ниже, поняв, что ее достойной жизни пришел конец.

* * *

Спустя месяц на суассонской королевской вилле царила предпраздничная суета – подготовка к свадьбе шла полным ходом. Лишь Амалаберга практически не покидала своих покоев, да еще Тьерри, в силу нежного возраста ничего не понимающий в происходящем, постоянно находился при ней.

И вот, наконец, наступил день, ради которого королеве Амалаберге суждено было превратиться в наложницу, – день венчания короля Хлодвига, повелителя Галлии, Аквитании, Белгики и земель Реймса, Суассона и Лютеции, с дочерью короля Бургундии Хильперика II благородной Клотильдой.

Церемония венчания состоялась в храме Сен-Пьер (том самом, где недальновидным воином-франком была некогда рассечена надвое ценная христианская реликвия). По настоянию Хлодвига обряд совершал сам епископ Суассонский. Тот не посмел отказать, хотя истиной христианкой из двух брачующихся была лишь невеста: король по-прежнему оставался приверженцем Великого Логоса. Со стороны Хлодвига на церемонии присутствовали его верные букеларии, а со стороны Клотильды – посол и ближайшее окружение короля Бургундии.

Хлодвиг не пожалел на торжество королевской казны: церемония вышла богатой, пышной и роскошной. Один только наряд Клотильды стоил того, чтобы присутствовать на церемонии и любоваться невестой! Ее шелковая туника нежно-голубого цвета была пошита самыми лучшими бургундскими мастерицами и украшена вычурно вышитым шлейфом. Две бургундские девы знатного происхождения несли полы шлейфа за госпожой, провозглашенной отныне королевой Галлии, Аквитании, Белгики и земель Реймса, Суассона и Лютеции, а впереди процессии вышагивали облаченные в белые длинные туники юные создания ангельского вида, устилая, согласно римскому обычаю, путь королевской четы лепестками белых роз…

* * *

Предводительствуемая Таррагоном дружина численностью в тысячу франков приближалась к Жьену, круша и испепеляя все на своем пути. Галениус с отрядом, состоящим в основном из арвернов и эдуев, занял позицию на главной крепостной стене Жьена. У дефенсора Петрония боеспособных людей к тому времени почти не осталось, поэтому оба – и дефенсор, и сакс, – прекрасно понимали, что защитникам города придется нелегко.

Когда франки подошли к Жьену, Петроний неожиданно приказал трясущимся от страха слугам приготовить ему теплую ванну. Слуги решили, что перед лицом грозящей опасности их господин тронулся рассудком, однако желание его выполнили беспрекословно.

Скинув тунику, Петроний с наслаждением погрузился в теплую ароматизированную воду. А затем, проведя несколько минут в глубокой задумчивости, взял с бортика ванны заранее приготовленный кинжал и… решительно перерезал им вены в области запястий. Кровь медленно засочилась в воду, окрашивая ее в алый цвет.

…Мятежный Жьен встретил франкскую орду градом стрел. Метательных механизмов у осажденных не было – приходилось довольствоваться лишь стрелами да раскаленным маслом: горожане кипятили масло на кострах прямо на стене и затем поливали им сверху головы франков. Те же, прикрываясь щитами, проворно устанавливали штурмовые лестницы, готовясь к решающей атаке.

Осознав, что на сей раз Жьен обречен, горстка мятежников под предводительством Галениуса решилась на отчаянный шаг: спустившись со стены, все оставшиеся в живых вестготы и галлы выстроились с внутренней стороны главных городских ворот, приготовившись к последнему бою. Галениус отдал приказ: