Мерлин - [17]

Шрифт
Интервал

- Сколько хитрых уловок, для того чтобы просто сказать, что ты не способен убить младенца.

- И уловка, и действительность могут в равной степени быть признаны истинными. Она улыбнулась мне.

- Разве ты больше не испытываешь ко мне ненависти, Мерлин?

- Я буду всегда любить тебя, Моргана. Сильнее всего на свете. Ты мое дитя, а также и другая сторона меня самого. Но я сильнее тебя. Так в году четыреста семьдесят девятом в Дольнем замке, который вскоре, из-за злодеяний Морганы, должен был получить печальное имя Замка В Долине Откуда Нет Возврата, родился Мордред.

20

- Государь, - поклонившись Артуру, сказал гонец, - вот что король Бан из Беноика, которому ты повелел следить за продвижением саксов, поручил сообщить тебе. Их военный флот, войдя в залив, разделяющий Уэльс и Думнонию, и продвинувшись до самого его конца, бросил якорь у пустынных южных берегов, в стране белгов, оставив без внимания противоположный берег силуров и богатый Кардуэл. Район высадки огромен - никогда в Логрисе не видали еще такой саксонской морской мощи, даже в правление их союзника Вортигерна. Флот состоит из пятисот судов. На каждом из них, нагруженном до предела, умещается сорок воинов. Из чего следует, что вся вражеская армия насчитывает двадцать тысяч человек. Они не взяли с собой коней, даже для своих вождей, - несомненно, для того, чтобы оставить больше места людям, и потому еще, что они, по-видимому, надеются найти их здесь в предстоящих сражениях и набегах. Они поставили временный лагерь, но он слабо укреплен, что говорит о том, что они не замедлят двинуться дальше - может быть, уже завтра.

- Хорошо. Скажи Бану, пусть не обнаруживает своего присутствия перед саксами. Сегодня ночью я присоединюсь к нему с моим войском. Пусть он найдет скрытное место для армии и вышлет мне навстречу проводника. Я подойду с юго-запада, со стороны моря.

Артур обернулся к тем, кто слушал сообщение гонца. В зале крепости Камелота собрались все члены Круглого Стола и все военные вожди Логриса, среди прочих король Леодеган, несгибаемый старик семидесяти восьми лет. Лот Орканийский и его старший сын Гавейн, которому тогда едва сравнялось пятнадцать лет и для которого это было первое сражение, Богорт Гонский, брат Бана, и Кэй, сын Эктора и товарищ детских игр Артура. Все это были грозные бойцы, цвет бриттского воинства, но Артур превосходил их всех ростом и телесной мощью. Он слыл непобедимым. Ему шел тогда тридцатый год. Он был все так же красив лицом, хотя черты его несколько посуровели под бременем государственных забот и какой-то тайной печали. Он утратил ту юношескую гибкость, что была у него в начале царствия, и теперь его более тяжелые и спокойные движения рождали ощущение огромной и укрощенной силы. Лицо его выражало смесь властности и задумчивой грусти. Он был добр и милостив с простыми людьми, сдержан со знатью. Народ боготворил его, вельможи - боялись, но не переставали любить. К тому времени он стал уже легендой. Войска выстроились у крепостных стен и ждали приказа. Они состояли из постоянной королевской армии, насчитывавшей десять тысяч человек, и резервов, взятых из гарнизонов, размещавшихся в соседних городах: Моридунуме, Кардуэле, Кориниуме, Каллеве, Новиомагусе, Венте Белгарум, Дурноварии и Тинтагеле - и поспешно собранных, как только саксонский флот был замечен вблизи логрских берегов. В более удаленные города были посланы гонцы, чтобы, не оголяя чрезмерно крепостные гарнизоны и не забирая ни одного человека из армии бригантов, стоявшей на страже северных границ, собрать войско, которое должно было ускоренным маршем направиться к Камелоту. За более или менее длительный срок Артур мог набрать тридцать тысяч солдат, что составляло внушительную силу: такая огромная армия собиралась прежде лишь один раз - по случаю его восшествия на престол и погребения Утера. Но теперь в его распоряжении было только четыре тысячи конных и двенадцать тысяч пеших воинов, которых он решил вести в бой не откладывая, чтобы не допустить опустошения своих земель.

- Это не грабительский набег, - сказал он, - а захватническая война. У саксов нет верховной власти, их отряды действуют независимо друг от друга, каждый подчиняется своему вождю. Если их шайки смогли договориться между собой и объединиться, образовав такое многочисленное войско, - за всем этим непременно стоит далеко идущий план. И если они не высадились, как делали это в прошлом, на наши восточные или южные берега, следуя наиболее коротким морским путем, но обогнули их, борясь со встречными ветрами, если они обошли стороной Кардуэл и пристали к противоположному берегу - так это потому, что оттуда лежит самый близкий путь к Камелоту, и потому, что они в первую очередь хотят разрушить Круглый Стол, чтобы получить возможность прочнее закрепиться на теле Логриса, тем самым обезглавив его и поразив в самое сердце. Потому они придут сюда самой прямой дорогой так быстро, как только смогут. Они не имеют коней, и чтобы покрыть расстояние, отделяющее берег от Камелота, им потребуется восемь часов. Вот что я решил. Между нами и саксами лежат Бадонские холмы. Ты, Леодеган, и ты, Лот, со всеми моими вождями и двенадцатью тысячами пеших воинов сегодня же ночью пойдете и станете на этих высотах. Там вы остановите неприятеля. Я же вместе с Богортом и Кэем во главе четырех тысяч конных воинов пойду на соединение с Баном к месту высадки, но буду, при всем этом, держаться на достаточном удалении, чтобы саксы не смогли раскрыть наше присутствие. Стремясь одним ударом разбить королевскую армию и разрушить Камелот, они оставят как можно меньше воинов охранять свои корабли. Может быть, тысячу. Самое большее, две. После ухода их основных сил я выжду три часа. За это время они как раз успеют дойти до Бадона и вступить в бой с Леодеганом и Лотом. В этот момент я и ударю. Внезапно окружив их лагерь и перебив охрану, я сожгу их военный флот. Если их войска, втянутые в сражение у Бадона, заметят дымы пожарища, они не смогут повернуться к вам спиной и возвратиться к берегу, потому что в таком случае им грозит сокрушительное поражение. Как только я подожгу корабли, я ни минуты не медля иду к Бадону и нападаю на них с тыла, замыкая тем самым тиски окружения. До моего подхода не пытайтесь атаковать сами, берегите свои силы, потому что вы будете в значительном меньшинстве. Удерживайте холмы и отражайте их удары. Но, едва лишь завидите меня, смело бросайтесь в бой. Перебейте врагов или умрите сами. Если саксы все же выскользнут из наших клещей и сумеют добраться до берега, они найдут на месте своего гордого флота лишь несколько обгорелых досок и попадут в новую, еще более гибельную для них ловушку, поскольку тогда они окажутся уже прижатыми к морю, капкан захлопнется, и вырваться из него будет невозможно.


Еще от автора Мишель Рио
Архипелаг

Диапозон творчества Мишеля Рио очень широк: от детских сказок до научных эссе, но славу он приобрел как романист. Его книги получили пять литературных премий во Франции, изданы во многих странах. Мини-роман «Архипелаг» — это каскад парадоксов. Причудливоестечение обстоятельств в один день изменяет жизнь троих героев: неприступной хозяйки аристократического колледжа, гениального, но безобразного библиотекаря и честолюбивого юнца ученика.


Неверный шаг

Изысканно-ироничная проза Мишеля Рио — блестящий образец новейшей европейской словесности. Российскому читателю хорошо известны его романы. Диапазон творчества Мишеля Рио очень широк: от детских сказок до научных эссе, но славу он приобрел именно как романист. Его книги получили пять литературных премий во Франции, изданы во многих странах. «Неверный шаг» — история со множеством неизвестных, сочетающая в себе черты классического детектива и философского романа.


Мерлин. Моргана. Артур

Современный французский писатель, отдавая дань традиции философской сказки, создает свою оригинальную версию сказаний о Круглом Столе. Романы трилогии дополняют друг друга подобно частям головоломки; известная легенда предстает в разных ракурсах и по-разному осмысляется с точки зрения трех центральных персонажей — Мерлина, Морганы и Артура, олицетворяющих созидание, мятеж и власть.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.