Мерлин. Моргана. Артур - [21]
В это время кабан, сдержавший свой наступательный порыв, зачарованный и смущенный переливами моего голоса, повернулся и мелкой рысцой исчез в лесу. Я услышал за спиной смех и обернулся. Девушка подошла ко мне.
— Я благодарна тебе, высокочтимый Мерлин, за то, что ты спас меня, хотя еще никогда за всю мою жизнь я не была так оскорблена. Я вижу, что слава о тебе верна и что ты и в самом деле можешь убедить и очаровать диких зверей, равно как и их добычу.
— Я не знаю, кого из вас двоих — себя или кабана — ты подразумеваешь под словом «дикий», а кого — под словом «добыча», как не знаю я, кого и от кого я спас. Кто ты?
— Мое имя Вивиана. Я дочь Кардевка, короля редонов, которого ты некогда поставил во главе его народа по причине его учености и мягкого нрава. Он послал меня в Логрис на свадьбу Артура вместо себя.
— Странно. Ведь я помню, что Кардевк был безобразен, в то время как ты красива, и что он был мудр, в то время как ты проявляешь немного мудрости, подражая мужчине в том, в чем он менее всего разумен.
— Я унаследовала красоту моей матери, которая умерла сразу после моего рождения. Кардевк привил мне любовь к телесным упражнениям и научил меня обращаться с оружием и ездить верхом, воевать и охотиться, потому как он хотел иметь наследника мужского пола. А также он привил мне любовь к наукам и знаниям, потому как хотел иметь мудрого наследника. Я была его сыном, дочерью и учеником. И я почувствовала в себе непреодолимое желание в одно и то же время властвовать и повиноваться, быть независимой и любить, приобретать в свою собственность и принадлежать другому, желание порождать и давать жизнь — жизнь плотскую и духовную. И желание встретить тебя, Мерлин, того, в ком соединились сразу все противоположности. Потому как удовлетворение этого последнего желания — может быть, равносильно для меня удовлетворению всех остальных.
— Сдается мне, что ты никогда не бываешь скромна в выборе своих жертв, кто бы они ни были. Чего ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы теперь ты преподал мне свою науку, как раньше мой отец. Так как он уже обучил меня всему, что знал сам.
— У меня уже было двое детей и двое учеников — лучшие, каких только отец и учитель могли бы пожелать. Одному я объяснил природу людей, то есть что есть власть и долг, потому что ему суждено было владеть миром. Другому я объяснил природу вещей, то есть единственное настоящее знание, — потому что я любил его. Но тебя не ждет великая судьба, а я не чувствую к тебе любви. Так зачем мне выполнять твою волю? Разве ты делаешь мне великую честь, беря меня в наставники? Если это так, то какой платой отплатишь ты мне за мои труды?
— Мне нечего предложить тебе, чего бы я не получила уже от тебя через моего отца, — разве что себя саму.
— Мне не нужен охотник.
Она сорвала с себя одежду, бросила ее к своим ногам и нагая встала передо мной. Тогда я увидел, что ее тело было еще прекраснее, ее плоть — еще обольстительнее, чем я предполагал. Она была высокомерна и в то же время словно испугана своим собственным поступком.
— Я не охотник, — сказала она мне гневно. — Я Вивиана. Посмотри на меня. Вот моя плата. Возьми ее. Если зрелость и умудренность ума можно купить свежестью и нежностью тела — возьми меня. Пусть это будет твоим первым уроком.
И я взял ее. После первой боли она отдалась наслаждению, даря его затем и мне. Я увидел, как несколько красных пятен крови окрасили ее белоснежные бедра. И вдруг все это напомнило мне другое тело и другую рану, не зажившую во мне до сих пор.
Волны желания, гребни ярости и провалы небытия — слились в один вихрь. Когда я опомнился, уже спустилась ночь. Лес чуть слышно шелестел под теплым морским бризом, и бледный свет полной луны лился на деревья. Я протянул Вивиане ее мужское платье, и она оделась. Я пошел за своим конем. Посадил ее позади себя. Она обвила руками мой стан, и я почувствовал, как ее тело прижалось к моему. Мы вернулись в Кардуэл, не проронив ни слова.
— Настало время, — сказал я Артуру, — мне расстаться с моим созданием и узнать таким образом, прочно ли оно или недолговечно, сможет ли оно жить само по себе или же зависит от воли и убеждения одного человека — как утверждал Утер. Итак, я оставляю тебя одного в твоем мире, который я отныне не считаю больше своим. В жилах живого дерева Круглого Стола текут новые соки. Ты старейший из его пэров, и тебе чуть больше тридцати. Ты разбил саксов. Горра в страхе просит мира, зная, что близок тот час, когда ты завоюешь его. Твой племянник Гавейн, отдавший тебе доставшуюся ему от Лота Орканию, держит под постоянной угрозой пиктов. Ты должен покорить их и укрепить свои владения на севере. Логрис — это светоч запада, горящий во мраке варварства, к которому обращаются все страждущие от насилия и произвола. Моргана — милый твоему сердцу злой гений — в изгнании. У тебя осталось всего два опасных врага: твои собственные страсти и Мордред. Но их обоих ты можешь сделать своими союзниками. Потому что страсти рождают как уныние — видящее повсюду лишь бессмыслицу и суету сует пустого тщеславия, которое сокрушает душу и сковывает тело, — так и действие, преобразующее мир. Что касается Мордреда, то если он сделается честолюбивым и потребует власти и почестей — в силу вашего тайного родства, поскольку ему известно, что он твой сын, — сделай так, чтобы он погиб. Но дай ему власть и почести — если он не хочет ничего для себя. Опасайся также его чрезмерной добродетели. Потому что всякому делу, каково бы оно ни было, угрожает предательство либо фанатичная преданность, и я не знаю, какое из этих двух зол Моргана решила использовать в Логрисе, чтобы разрушить его. Я же уеду далеко отсюда, в место уединенное и безлюдное, где ты не сможешь отыскать меня. Там я предамся наукам, созерцанию и праздности — трем добродетелям философа. Леодеган был прав. Я живу на земле величайшего одиночества — не только из-за предания о моем чудесном рождении, которое с первого же дня моей жизни отделило меня от прочих людей, но еще и потому, что я пришел из мира, который всеми силами помогал уничтожить и память о котором не дает мне покоя, заставляя страдать; в новом же мире, который я сам выдумал, я чувствую себя чужаком. После смерти Утера у меня оставалось только две любви и две родственные души на этом свете: Моргана, которая сама решила порвать с миром и обрекла себя на изгнание, и ты, чья судьба требует от меня перестать опекать тебя и удалиться. Так — в дополнение к предсказанию Блэза, говорившего, что я рожден из хаоса, чтобы победить хаос, — я вернусь в хаос. В хаос природы, неподвижного вещества и жизни без цели. Я уйду в забвение, по ту сторону добра и зла, и там примирюсь с самим собой. Но в чувствах и в помыслах моих я всегда буду с тобой, Артур, — до конца.
Диапозон творчества Мишеля Рио очень широк: от детских сказок до научных эссе, но славу он приобрел как романист. Его книги получили пять литературных премий во Франции, изданы во многих странах. Мини-роман «Архипелаг» — это каскад парадоксов. Причудливоестечение обстоятельств в один день изменяет жизнь троих героев: неприступной хозяйки аристократического колледжа, гениального, но безобразного библиотекаря и честолюбивого юнца ученика.
Изысканно-ироничная проза Мишеля Рио — блестящий образец новейшей европейской словесности. Российскому читателю хорошо известны его романы. Диапазон творчества Мишеля Рио очень широк: от детских сказок до научных эссе, но славу он приобрел именно как романист. Его книги получили пять литературных премий во Франции, изданы во многих странах. «Неверный шаг» — история со множеством неизвестных, сочетающая в себе черты классического детектива и философского романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«След варяжской ладьи» — это второй из шести историко-приключенческих романов о события VII–VIII века н. э, возможно происходивших в верховьях реки Волги. Варяжская дружина берет дань с селения и уводит с собой сестер — Кайю и Эльви. Это видят жители соседней деревни и пытаются их спасти. Пользуясь темнотой, они похищают варяжское судно. Вскоре обнаруживается, что вторая девушка, находящаяся на ладье — это не Эльви, а, очень похожая на нее, дочь варяжского ярла. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Данное произведение является продолжением романа «Операция «ЭЛЕГИЯ». Сентябрь 1941 года. Жестокая война набирала свои смертоносные и разрушительные обороты. Все лето, несмотря на отчаянное сопротивление Красной армии и понесенные большие потери, немецко-фашистские войска продвигались к Москве. Руководством СССР было принято решение о переброске хранившегося в Москве стратегического запаса драгоценных металлов вглубь страны. Главный герой Ермолай Сергеев, выйдя из госпиталя, становится участником спецоперации под кодовым названием «Призрак». Многие силы, включая иностранные, хотели бы заполучить масштабный золотой запас страны.
Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Ж.М.Г. Леклезио недавно стал обладателем Нобелевской премии по литературе, и естественно, что самые разные его книги вызывают сейчас широкий читательский интерес. Он не только романист, но и блестящий эссеист, своего рода поэт эссеистики, и эта посвященная кино книга — прекрасное тому подтверждение. Завсегдатаи киноклубов (каковых немало и по сей день) и просто киноманы с удовольствием обнаружат, что западная интеллигенция «фанатела» по поводу тех же фильмов, что показывались на «музейных» просмотрах в России.
Новеллы французского писателя Андре Пьейра де Мандьярга завораживают причудливым переплетением реальности и фантазии, сна и яви; каждый из семи рассказов сборника представляет собой великолепный образчик поэтической прозы.
Профессор орлеанского Института изобразительных искусств, директор Архива Модильяни в Париже и Ливорно, Кристиан Паризо представляет Амедео Модильяни не только великолепным скульптором, живописцем и рисовальщиком, но прежде всего — художником редкостного обаяния, каковым он остался в истории мирового искусства и в памяти благодарных потомков. В книге дана широкая панорама жизни парижской богемы, когда в ее круг входили знаменитые художники XX века — Пикассо, Брак, Сутин, Бранкузи, Шагал.
В книгу вошли три романа известного литовского писателя, ныне живущего в Израиле, написанные в середине шестидесятых годов и ставшие ярким событием литературной жизни того времени. Романы: На чем держится мир, Вечный шах, Полнолуние. Еврей у Мераса — это просто человек, чистый человек, человек, очищенный от мусора и быта, но чудовищным образом втянутый в мясорубку убийства. Создан для любви, а втянут в ненависть. Создан для счастья, а втянут в войну и гибель. Создан для света, а низринут во тьму.Лев Аннинский Там, дальше — тоже гетто.