Мэрилин Монро. Страсть, рассказанная ею самой - [10]

Начались занятия, во время которых Мэри Смит учила нас ухаживать за лицом и телом, основам макияжа, миссис Гэвин Брэдсли – двигаться при демонстрации одежды, а сама мисс Снайвли – принимать красивые и выигрышные позы во время съемки.

Мной она занималась, кажется, особо, потому что мисс Снайвли не нравилось многое – слишком громкий смех, разболтанная вихляющая походка, слишком широкая улыбка, из-за которой нос расплывался картофелиной и становился очень большим… Но я очень старалась научиться все делать правильно, и мы исправили все, что возможно исправить. Конечно, денег на операцию по уменьшению носа и исправлению неправильного прикуса, из-за которого верхние клыки несколько заходили за нижние, у меня не было, эти дефекты были исправлены позже на средства Джонни Хайда, как и мой овал лица.

Учиться ходить, владеть своим телом, принимать эффектные позы и делать эффектные жесты… что может быть лучше и интереснее, тем более потом меня фотографировали.

Я очень люблю фотографироваться, это совсем не то, что кинокамера. Уже рассказывала, чем привлекателен фотоаппарат, в том числе и возможностью переделок. Но я довольно быстро научилась работать сразу «набело», как говорили многие фотографы. У меня со всеми наладились хорошие отношения. Иногда мне кажется, что это лучшее время в моей жизни. Пока еще ничего особенного не требовалось, все получалось, снимки были хорошими, фотографы мной довольны, реклама зубной пасты или лыж в купальнике меня не утомляла. Иногда я задавала дурацкие вопросы вроде того, к чему рекламировать зубную пасту полуголой, но довольно быстро осознала, что красивое женское тело привлечет внимание и к зубной пасте.

Я часами простаивала перед зеркалом, вернее, принимала разные позы и строила физиономии, чтобы понять, в чем моя слабость и сила, а также просто научиться. Конечно, это никак не могло понравиться свекрови, Этель написала Джиму о неприличном поведении его жены, тот прислал мне очередное письмо с обещанием прекратить это безобразие, как только вернется.

Из дома Догерти пришлось уйти, я отправилась жить к тете Энн, сняв маленькую квартирку у нее на первом этаже.

Я не была приучена к большим деньгам, а потому заработка вполне хватало, чтобы одеваться и сносно питаться. По меркам Нормы Джин Бейкер, я могла себе многое позволить.

А мои снимки – это Пинап, знаете такие картинки, на которых хорошенькие женщины в соблазнительных позах и обязательно с обнаженными ножками делают вид, что занимаются обычными делами – убирают квартиру, ходят за покупками, играют со щенком…

Правда, при обычном Пинапе с фотографий делали рисунки, где фигуры девушек значительно улучшали, как и черты их лица, требовалось только умение принимать соблазнительные позы. С моих фотографий никто ничего не срисовывал, их сразу размещали, как есть.

Док, я очень много якаю, да? Но как же иначе, ведь рассказ идет обо мне самой? Наверное, когда я (снова «я»!) начну говорить о Мэрилин Монро, тогда буду и Вам, как доктору Уэкслеру, говорить в третьем лице: «Мэрилин сказала… Мэрилин подумала…» А пока терпите мое ячество.

Вы вообще терпеливый, это очень удобно. Вы есть, и Вас вроде нет. Я не задумываюсь, слушаете ли Вы мои записи и как можете потом их использовать. Важнее, что я проговариваю все сама, не по требованию психоаналитика или его заданию и под строгим взглядом, а просто сама, о чем хочу и что хочу. Знаете, так удобнее. Хотя доктор Гринсон тоже не давит на меня, но он зачем-то старается вытащить негативные воспоминания о детстве, а мне удобнее и легче вспоминать не только трудности, но и хорошее.

А еще мне удобно представлять Вас таким, каким я хочу в данный момент, не ждать оценки своих слов и мыслей, не ждать их разбора.

Когда рассказываешь свободно, кажется, что жилось не так уж и плохо, были счастливые минуты, была радость, что за спиной нет ничего страшного, что могло бы исковеркать мою нынешнюю жизнь.

Док, а вдруг это поможет снять мои страхи совсем? Тогда я расцелую Вас при всех и всем расскажу, что Вы лучший доктор в мире, что не нужны длительные мучительные сеансы психоанализа с погружениями и вытаскиванием негатива. Нет, может, кому-то они и нужны, но только не мне. Вытаскивая негатив, я не освобождаюсь, а лишь глубже в него погружаюсь. У меня был такой тяжелый опыт с доктором Крис, когда все закончилось психушкой. Сейчас не буду об этом вспоминать, но потом расскажу обязательно. Что я была в психушке, всем известно, но не все знают, как страшно оказаться в четырех стенах с зарешеченными окнами, стеклом в двери и отсутствием надежды когда-либо оттуда выйти. А тебя при этом еще и тысячу раз спрашивают: «Почему Вы чувствуете себя несчастной в этом помещении?!»

Нашла для себя занимательное занятие – срисовывать старые фотографии. Вот одна из них. Самая глупая роль – словно болонка в корзинке

Если Вам удастся вытащить меня из прошлого негатива, из неуверенности, из сомнений и отчаянья, моей благодарности не будет предела. Этим Вы спасете меня.

Но я вернусь в то время, когда еще не было Мэрилин Монро, а Норма Джин решала для себя, кем ей быть.