Мэрилин Монро - [27]
Норма Джин ничего не сказала и в этот вечер пустила Андре в свою постель.
Приезд к Глэдис стал катастрофой. Несчастная женщина жила в небольшом гостиничном номере в Портленде. «Какого черта ее так быстро выпустили из больницы?» — спросил себя де Дине, как только ее увидел. Она едва узнала Норму Джин, которая с лихорадочной поспешностью распаковывала подарки, купленные для матери на первые сбережения. Глэдис на них даже не взглянула. Ни слова не сказала. Сославшись на важную встречу, фотограф оборвал эту пытку и поскорее увел оттуда Норму Джин, которая не раскрыла рта всю обратную дорогу.
Незаживающая детская рана. Яростное бессилие, чувство несправедливости, вины и необходимости реванша терзали ее сильнее обычного. Однажды у нас будет свой домик, мама, только для нас двоих, однажды, домик, обещаю тебе…
В Лос-Анджелесе ее ждало письмо от Джима Дагерти, сообщающего о своем приезде. Андре де Дине сказал Норме Джин, что может уехать на время, пока она не уладит дела с разводом. Он поедет в Нью-Йорк, там только что скончался один его друг. Да, сказала Норма Джин, хорошо. Но набирающая популярность модель из агентства мисс Снайвли не намерена выходить сейчас замуж за кого бы то ни было, пусть даже за известного фотографа, благодаря которому ее портфолио прибавило в цене. Она думает только о карьере, расплывчато отвечает на письма и беспрестанные телефонные звонки безумно влюбленного, умирающего от тревоги и снедаемого сомнениями — там, на Восточном побережье. С Джимом Дагерти обходятся не лучше. Выйдя из поезда в конце декабря 1945 года, он с ошеломлением увидел, что Норма Джин не ждет его на перроне Ван-Нейса. Она работает. Никакого случайного совпадения. За три недели пребывания в Лос-Анджелесе молодой моряк почти не видал своей жены, которую со всех сторон осаждали фотографы. Джим Дагерти не узнавал девушки, на которой женился. Норма Джин напустила на себя уверенный вид. Она иначе причесывается, иначе одевается. Теперь она на обложках журналов в купальном костюме. Она зарабатывает деньги. Она горда этим и хочет, чтобы Джим разделял ее радость. А его, скорее, обуревает чувство стыда. Неизбежности. Фотография его полуодетой жены на стенах автозаправок или в шкафчиках его приятелей-военных — он бы прекрасно без этого обошелся. Между ними полнейшее взаимонепонимание. Оно выливается в окончательные, роковые слова Джима Дагерти, накрученного своей матерью, соседями, сплетнями, — твоя карьера или я.
Норма Джин не отвечает. Норма Джин действует втихаря, исподволь, стараясь никого не обидеть, неспособная встретить конфликт и других людей с открытым забралом. Норма Джин не любит ни правды, ни решений, разрывов, резких концов, внезапных перемен. Она предпочитает, чтобы все это тянулось, загнивало, умирало само собой, без шума и ярости, как нечто очевидное. Джим уехал, совершенно сбитый с толку. Несколько месяцев спустя, во время стоянки в Шанхае, он получил документы о разводе. Между тем Норма Джин, решившись как можно скорее отправиться на штурм кино, завела себе агента, который уверил ее, что положение замужней женщины повредит ее артистической карьере. Ни одна киностудия не подпишете ней контракт, опасаясь, что она забеременеет. Де Дине же весной вновь проехал через все Штаты из конца в коней, летя к своей любви, и нашел ее в обществе другого фотографа. Ее манеры показались ему немного нарочитыми. Она переигрывала. И все же такая притягательная, хрупкая. Такая красивая. Он не мог на нее сердиться. Партия проиграна. Перед Нормой Джин открывается другая судьба, де Дине это предчувствует, он молча проглотил досаду и в последнюю минуту отказался от попытки покончить с собой. Он навсегда останется ее другом. Она всегда сможет рассчитывать на него, чтобы фотографировать ее, когда она захочет. Хотя она и утратила немного своей невинности и девственной свежести. И отныне вся состоит из расчетов, карьеризма и честолюбия.
И даже ради рекламы какого-то шампуня, в конце концов, уступила и обесцветила волосы.
БЛОНДИНКА
Поначалу ей совсем не понравилось.
Если бы дело было только в цвете, даже и настолько фальшивом, она бы скорее к этому привыкла. Но блондинка (любых оттенков, от золотистого Бетти Грейбл до платинового Джин Харлоу) — это характер. И это был не ее характер. Не совсем. Теперь она становилась одной из хорошеньких голливудских блондинок, легкомысленных, искусственно слепленных «звездочек» с репутацией уступчивых женщин, прекрасно подходящих на роли сексуальной глуповатой секретарши, повинующейся начальнику, на которую облизывается все мужское население, идеальных любовниц женатых мужчин, замечательных и не слишком шумных украшений для края бассейна во время буйных вечеринок высшего света, с откровенными декольте или в тесных купальниках, состоящих только из тела, которые всему научились, все скопировали, от походки до улыбки, от осанки до молчания, и готовы выступить со своим коронным номером: жонглировать, бить чечетку, стоять на голове, танцевать с огнем — короче, все, что угодно. Дрессированные звери, эпилированные снизу доверху, которым переделали зубы, нос, вылепили новую фигуру, новую личность — личность блондинки, то есть сексуального объекта, добычи, они думают лишь о том, чтобы их заметили, выбрали. Любой ценой.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.