Мэрилин Монро - [23]

Откуда она взялась, эта аура? К сожалению, все, что описано в биографиях Мэрилин, связано с житейским, доступным глазу, но не объясняющим непохожесть, выделенность из ряда. Но помимо самых общих качеств (сообразительности, раскованности, непосредственности, живучести), по воспоминаниям, выделявшим ее среди подруг и сверстниц, была и некая внутренняя сила, позволявшая ей выживать в неблагоприятном мире и не терять, а приобретать внешнее обаяние и гармонию форм. Не из ауры ли неистовой красавицы Деллы возникла эта сила? Не из психической ли патологии той же Деллы и Глэдис, которая сдвинула генный механизм, способствовав высвобождению необычной душевной и телесной энергии? Ведь прекрасные золушки существуют, как правило, только в сказках, а ангелоподобные нищие дети — только на гравюрах Доре.

Как бы то ни было, а 19 июня 1942 года Норма Джин Бэйкер и Джеймс Эдвард Дахерти были обвенчаны — в присутствии многочисленной родни Дахерти и первых приемных родителей Нормы Джин — супругов Болендер. (Любопытно, что Док и Грэйс Годдар на свадьбе не были, отправившись, как уже говорилось, в Западную Вирджинию; организовав свадьбу, Грэйс предпочла отделаться лишь письменным поздравлением из далекого Хантингтона. По понятным причинам не было и Глэдис, все еще находившейся в психиатрической лечебнице. На какое-то время она выпишется оттуда лишь в 1946 году.)

Практически все биографы достаточно подробно описывают жизнь молодоженов, знакомя нас, жадных до супружеских подробностей самого интимного свойства, каждый со своим набором происшествий, ссор и радостей — в зависимости от источника информации. Приводить ли и мне эти подробности? Жадные взгляды парней на пляже, непременно поднятый вверх палец с обручальным кольцом (так надежнее), перебранки с мужем по поводу излишне вольных танцев или чересчур обтягивающего платья, карточные игры с братьями Дахерти, курьезы с приготовлением пищи, всевозможные подначки (например, Джим приходит вечером домой, а Норма Джин нарочито сонным голосом бормочет из спальни: «Это ты, Билл?») и проч. и проч. Недостаточно? В конце книги читатель, владеющий английским, найдет список использованной литературы и, проявив известную настойчивость, сможет ознакомиться со всеми подробностями в полном объеме. Я же ограничусь сказанным. Да и строго говоря, это была жизнь обычной молодой семьи — никто ведь в ту пору не предполагал, что юная миссис Дахерти спустя какое-нибудь десятилетие станет Королевой экрана, или Богиней любви, или Мэрилин Монро. Только однажды у супругов состоялся сейчас кажущийся примечательным разговор — Бог знает, выдуманный ли, реальный (впервые его приводит в своей книге Морис Золотов, по-видимому, со слов Джима Дахерти): «Однажды, решив довериться Джиму, она призналась, что очень хочет стать голливудской «звездой». Он подумал, что она спятила. «Там же тысячи красоток, — сказал он, — и все они умеют петь, танцевать, играть, однако же слоняются по улицам без работы. С чего ты взяла, что у тебя это получится по-другому?» Так как на стороне многоопытного Джима (ему уже за двадцать) здесь рассудительность, стало быть, он и сообщил об этом разговоре. Впрочем, тут нет еще ровным счетом ничего провиденциального — аналогичные беседы вела практически каждая из «тысяч красоток», помянутых Джимом. Теперь-то, конечно, задним числом, он воспринимается как вещий…

Замужняя жизнь Нормы Джин длилась четыре года. Многочисленные биографы Богини любви оценивают эти годы по-разному, стремясь, однако, привести их к некому общему знаменателю. Одни считают, что семейство Дахерти — люди примитивные и недалекие — держало девушку взаперти, точно птичку в клетке, и с уходом Джима в плавание она наконец обрела свободу, в том числе и в выборе партнеров (по-видимому, имеются в виду те, кто пожирал ее глазами на пляже). Другие полагают, что именно в эти годы в душе женщины-девочки были посеяны первые семена «моральной вседозволенности», «нравственной раскрепощенности», «свободы любви», «неразборчивости связей» и т. п. Думаю, трудно все-таки с точностью до года определить, когда именно в нашей душе поселяются те или иные настроения, привычки, склонности или взгляды на жизнь. Мы уже имели возможность видеть, как жизнь тащила и кидала Норму Джин из стороны в сторону, словно поток щепку — случайный предмет, с которым взрослые люди игрались как дети, и притягивающий к себе внимание, и никому не нужный в одно и то же время. Эти четыре года замужества вряд ли были тут исключением. Прежде всего они не были одноцветными, как может иногда показаться. Разумеется, то было военное время. Однако события второй мировой войны, вспыхнувшей в тихоокеанском регионе катастрофой в гавайской бухте Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года, весьма и весьма отдаленным громом донеслись до пляжей Лос-Анджелеса, неподалеку от которых (в Ван-Нюйсе, Уэствуде, на Виста дель Монте) жили Дахерти. Никакого специфически военного времени здесь не ощущалось: за исключением понятных нюансов, жизнь текла вполне мирно. Можно, конечно, вспомнить, что совсем молоденькая девушка была практически насильно выдана замуж за случайного парня — просто потому, что семьи соседствовали. Но и это обстоятельство драматично только своим принципом — самим фактом подобного замужества. В жизни же все протекало проще и спокойнее. Вряд ли Норма Джин долго и болезненно привыкала к новому для себя состоянию — во всяком случае, ни один из биографов ничего подобного не отмечает. Да и что ж тут удивительного? Пятнадцатилетняя девочка перешла в следующую приемную семью — Дахерти. (Какая она там по счету — седьмая?)