Мэри Поппинс открывает дверь - [35]

— Улетаю-у! — заливалась счастливым смехом Джейн.

А земля уже кувыркалась у неё над головой. Майкл вихрем проносился мимо, взмывая вверх, и его волосы трепетали на ветру. Близнецы попискивали, как испуганные мышки. А рядом с ними с величавым видом раскачивалась вперёд-назад Мэри Йоппинс. Одной рукой она прижимала к себе Аннабел, а другой — крепко держала зонтик с ручкой в виде головы попугая.

Ух! Ух! — и её соломенная шляпка взлетает выше деревьев.

У-ух! — и она уже касается земли носками туфель. Её глаза странно поблескивали. Они стали такими синими, будто вобрали в себя всю синеву неба. Казалось, взгляд её устремлён далеко-далеко, поверх деревьев и домов, за моря и горы, туда, где обозначена неясная граница мира.

Пятеро качелей скрипели и стонали, не желая останавливаться. Но день уже угасал, и парк постепенно тонул в сумерках. А Майкл и Джейн ничего не желали замечать. Это было похоже на сон, мерный, укачивающий, уносящий в неведомые дали. Они качались и качались, взлетая вместе с Мэри Поппинс и страстно желая, чтобы этот чудесный сон длился и длился.

Но всё когда-нибудь кончается. Солнце село, и сон развеялся. Когда последний луч скользнул по верхушкам деревьев, Мэри Поппинс упёрлась ногами в землю, и её качели замерли.

— Пора домой, — тихо промолвила Мэри Поппинс.

Голос её был не таким строгим и непреклонным, как обычно, и дети, немало этим удивлённые, покорно подчинились, не хныкая и не выпрашивая разрешения прокатиться ещё разок. Коляска привычно заскрипела и с угнездившимися в ней Аннабел и Близнецами покатила прочь из парка. Джейн и Майкл поспешали следом, умиротворённые и счастливые. А земля под ногами у них всё ещё кренилась и качалась.

Скрип-скрип… — катилась по тропинке коляска.

Хруп-хруп… — отзывался песок под туфельками Мэри Поппинс.

Майкл следил за последними лучами заходящего солнца, скользившими по нежно-зелёным листочкам вишнёвых деревьев.

— Вот бы появилась здесь Нелли-Пелли! — мечтательно проговорил он, обращаясь к Джейн.

— А я тут как тут! — раздался звонкий голосок.

Они обернулись и увидели круглую Нелли-Пелли, которая быстро катилась на своей плоской деревянной, как у шахматной фигурки, подставке. За ней, тоже на подставке, ковылял старый дядюшка Доджер.

— Совсем я закрутилась! — воскликнула Нелли-Пелли. — Ищу, ищу вас повсюду! — пыхтела она. — Как идут дела? Надеюсь, всё лучше и лучше? Я хотела повидать вас, дорогая Мэри Поппинс, прежде чем вы…

— И пожелать вам счастливого… — перебил её дядюшка Доджер.

— Дядюшка Доджер! — оборвала его Нелли-Пелли, предупредительно погрозив пальцем.

— О, простите меня, дорогая! Премного извиняюсь! — быстро забормотал старый джентльмен.

— Вот небольшой подарочек на память, — продолжала как ни в чём не бывало Нелли-Пелли.

Улыбка пробежала по её деревянному личику, и, протянув свою деревянную руку, она вручила Мэри Поппинс какую-то длинную вещицу в белой обёртке.

Дети вытянули шеи, пытаясь разглядеть подарок.

— Это же разговорная конфета! — догадался Майкл.

Джейн с трудом разглядела в угасающем свете мелкие буковки: «Прими на прощанье, прости, Мэри Поппинс».

— Значит, вы расстаётесь с нами, Нелли-Пелли? — спросила Джейн.

— Да, моя малышка, да! Нынешней ночью, аккурат в ночь! — хитро хихикнула Нелли-Пелли, заговорщицки подмигнув Мэри Поппинс.

— Вы можете съесть её по пути, мисс Поппинс! — кивнул на конфету дядюшка Доджер.

— Дядюшка Доджер! — нахмурилась Нелли-Пелли.

— Ай-я-яу! Опять брякнул невпопад! Вы уж простите меня, старика! — засуетился дядюшка Доджер.

— Очень мило с вашей стороны! — поблагодарила Мэри Поппинс, будто и не заметив их перепалки.

Она одарила их благосклонной улыбкой и, сунув конфету в свою ковровую сумку, покатила коляску дальше.

— Эй! Подождите минуточку, Мэри Поппинс! — просипел кто-то позади них задыхающимся голосом.

Дети обернулись на дробный стук шагов.

— Смотрите, это же мистер и миссис Наоборот! — воскликнул Майкл, увидев спешащего к ним длинного, тощего человека рука об руку с низенькой, круглой тётушкой.

— Вы не ошиблись, юноша! Только зовите нас миссис и мистер Вверх-Тормашками. Так звучит намного лучше, не правда ли? — Мистер Вверх-Тормашками с высоты своего роста глянул на них сквозь очки, а его жена сердечно пожала руки всем по очереди. — Милая Мэри, — печально произнёс он, — мы забежали сюда на минутку. Задержим вас ненадолго. Только скажем два коротких словечка: до свидания!

— Ах, дорогая Мэри! — вздохнула миссис Вверх-Тормашками. — Лаже короткая разлука покажется нам долгой! — Она всхлипнула, и её большое лицо задрожало, как фруктовое желе.

— Большое спасибо, — ответила Мэри Поппинс, сердечно пожимая им руки.

— Почему разлука то долгая, то короткая? — насторожилась Джейн и крепко прижалась к Мэри Поппинс, то ли испугавшись наступавшей темноты, то ли отчего-то ещё.

— А это проще простого! — настиг их пронзительный, пискливый голосок, и некая крохотная фигурка вынырнула из темноты. — Это как мои дочки. Волос у них долог, а ум короток. Сами они долговязы, да звёзд с неба не хватают. Руки коротки. Вот каковы они, мои жирафики!

На дорожке перед детьми предстала миссис Корри собственной персоной! И конечно, в своём клоунском платье, увешанном серебряными монетками. За ней стояли её дочки — великанши Анни и Фанни, нависая над крошкой миссис Корри, как две горы.