Мэри Поппинс открывает дверь - [24]

Сантиметр за сантиметром, шаг за шагом, покачиваясь на могучих ногах, Террапин медленно вполз на жемчужную скалу. Его глаза посверкивали из-под полуприкрытых век, словно две маленькие черные звёздочки. Он обвёл глазами притихшую толпу и, вытянув старую, морщинистую шею, высоко поднял голову.

— Друзья! — торжественно начал Террапин, и отзвук его голоса густым колокольным гулом разнёсся по морским просторам. — Приветствую вас, достойные жители моря! Надеюсь, вы славно повеселитесь сегодня, в День Высокого Прилива! — Он втянул голову под обрез панциря, и все рыбы смиренно прижали плавники к бокам. — Это, как всегда, большое событие для нас, — продолжал Террапин, — а я искренне рад видеть всех, кто явился сюда. — Он медленно обвёл стазами переполненную лужайку и, казалось, безмолвно назвал каждого по имени. — Однако, — тяжёлые бугорки его бровей чуть поднялись, — кое-кто отсутствует!

Тюлень проскользнул к тоннелю, вгляделся в его полутьму и провозгласил:

— Она здесь, Мудрейший! Только что прибыла!

Едва он произнёс эти слова, как все ожили, зашевелились и громко захлопали плавниками. И в тот же момент, к удивлению детей, из тоннеля вынырнула такая знакомая фигура в синем пальто и соломенной шляпке, украшенной маргаритками. Изысканная, утончённая, грациозная, изящная, стройная и прямая, она под аплодисменты и ответственные крики прошествовала по усыпанной песком дорожат и остановилась перед скалой, на которой восседал Террапин.

— Добро пожаловать, Мэри Поппинс! — неслось со всех сторон.

Она подняла над головой зонтик с ручкой в виде головы попугая, потрясла им в знак приветствия и сделала реверанс Террапину.

Несколько долгих мгновений он пристально, не моргая, смотрел на Мэри Поппинс, словно хотел проникнуть взглядом в самое её сердце, потом кивнул маленькой лысой головой и дружески улыбнулся.

— Дорогая моя юная родственница! — милостиво произнёс Терралнн. — Несказанно рад тебе! Уже много лет я не встречался ни с одним надводным обитателем. И не упомню, сколько времени прошло с тех пор, как твой выходной — Второй Четверг Месяца — совпадал с Высоким Приливом. От имени всех морских существ я говорю тебе: «Добро пожаловать, Мэри!» — И он протянул ей свою сухую, сморщенную лапу.

Мэри Поппинс осторожно пожала её и почтительно склонила голову. Потом взгляды синих, как морская волна, глаз Мэри Поппинс и двух чёрных звёздочек умных глаз Террапина скрестились и словно обменялись таинственно заигравшими весёлыми искорками.

— А теперь, дорогая Мэри, — снова заговорил Террапин, — позволь преподнести тебе маленький подарок, ибо ни один гость, посетивший наш праздник, не должен уйти с пустыми руками. Море одарит каждого.

Он протянул лапу в темноту пещеры позади себя и нашарил там маленькую блестящую вещицу.

— Возьми это на память о нас! Из неё выйдет отличная брошь или украшение на шляпку. — И, склонившись к Мэри Поппинс, он прицепил к лацкану её пальто морскую звезду.

Она и впрямь, как звёздочка, переливалась и сверкала, будто усыпанная крохотными бриллиантами.

— О, благодарю вас! — в восторге воскликнула Мэри Поппинс. — Это именно то, о чём я давно мечтала!

Она улыбнулась Террапину, восхищённо покосилась на морскую звезду и обернулась к детям. Улыбка тотчас исчезла с её лица, сменившись недовольной гримасой.

— Тысячу раз я говорила тебе, Джейн, что пялить глаза на посторонних неприлично! Майкл, захлопни рот! Ты не треска!

— Уж это точно! — пробормотала Треска, крутившаяся позади детей.

— Ах, вот они какие, Джейн и Майкл! — вымолвил Террапин, обращая к ним свой подслеповатый взгляд. — Наконец-то я познакомился с вами, дети мои! Добро пожаловать на наш Праздник Высокого Прилива! — Он церемонно склонил голову, и дети под строгим взглядом Мэри Поппинс тоже поспешили поклониться. — Как видите, — продолжал Террапин старческим, надтреснутым голосом, — я прекрасно знаю, кто такие эти дети — Джейн и Майкл. А ведают ли они, кто я такой?

Они смущённо покачали головами. А Террапин напружинил лапы, приподнял купол своего панциря и, возвысившись над всеми, изрёк:

— Я — Террапин. Я старше каждого камня на Земле, каждого живого существа в море! Мой дом погружён в сумрак и тишину.

Мудрость и терпение — вот мой девиз. Я умею ждать. Здесь, в моей пещере, всё зарождается и всё обретает свой конец. Мудрость и терпение, мудрость и терпение… — тянул он угасающим голосом. Потом прикрыл плоскими лапами глаза и закивал своей морщинистой головкой, словно проговаривая что-то про себя. — И больше мне нечего сказать, — встрепенувшись, продолжал Террапин. — А теперь, — торжественно взмахнул он поднятой лапой, — пусть грянет музыка! Танцуйте все! Какой танец будет первым, друзья мои?

— Тай-да-там! Да-тай-да, тай-да-там! — прогудел кто-то, будто пчела в бутылке.

— То, что нужно, дорогой мой адмирал! — весело кивнул Террапин. — Музыканты! Матросский танец «Яблочко»!

Грянул оркестр, и тотчас же всё вокруг завертелось, закружилось, понеслось в вихре по кругу. Весёлый смех, радостные крики и плеск воды слились воедино. Начался Высокий Прилив.

…Там-там, та-дам! Да-там-там-там, та-дам!.. Большие рыбы и мелкие рыбёшки, русалки и тюлени сошлись в едином хороводе.