Мэри Пикфорд - [38]

Весь этот роман похож на незрелые попытки юной девушки полюбить человека, который на пять лет старше ее, и причины, по которым Мэри полюбила Оуэна Мура — его внешность, манеры, — предполагают слепое увлечение. Она перечисляет его достоинства: «Его рост пять футов одиннадцать дюймов, он очень красив», темно-синие глаза, румяное ирландское лицо, «музыкальный голос» и «отличные зубы». Правильные черты лица Мура и зачесанные назад волосы придавали ему облик хорошо воспитанного человека. Да и одевался он не так небрежно, как большинство актеров. В этой черте проявлялась его практичность. В гардеробе «Байограф» хранились лишь сильно поношенные вещи, и те, кто хотел работать на студии, должны были показать не только таланты, но и приличную одежду (один молодой человек зарабатывал неплохие деньги, регулярно давая напрокат свой плащ). Хорошо одеваться было в интересах Мура, и он умел выбирать и носить одежду.

Несмотря на блестящий внешний вид, Мур происходил из скромной семьи. Он родился в ирландском графстве Мет 12 декабря 1886 года. В 1898 году его семья эмигрировала и, в конце концов, обосновалась в Толедо, штат Огайо. Играя в театре, Мур подвергался тем же унижениям, что и другие актеры. Его братья Том, Мэтт и Джозеф походили на него внешне и тоже снимались в кино с некоторым успехом. Оуэн входил в близкое окружение Гриффита и к моменту появления Мэри на студии успел сняться в сорок одном фильме. Из-за отсутствия опыта она казалась ребенком по сравнению с Муром, что дополнялось разницей в возрасте и ее инфантильной внешностью. Наверное, это привлекало Мура, которому всегда не хватало уверенности в себе. Его настроение постоянно менялось, и это сближало их, так как Мэри и сама была склонна к такого рода переменчивости. «Мы черные ирландцы, — сказала она однажды, имея в виду семью Смитов, и лаконично добавила: — Мы опасны».

Оуэн Мур страдал от привязанности к алкоголю. Он частенько заходил в бар вместе с Артуром Джонсоном. Джонсон был любимчиком труппы; даже через полвека Пикфорд тепло вспоминала о «дорогом Артуре Джонсоне», который, обладая причудливым ирландским остроумием, стал «великим героем компании «Байограф». «По-моему, после него на экране так и не появилось столь очаровательного, обладающего притягательным юмором актера», — добавляла Линда Арвидсон. Однажды Джонсон отказался от повышения жалованья. Кроме того, он никак не реагировал на проявление чувств к нему со стороны женского пола.

Об Оуэне Муре сохранилось немного добрых воспоминаний. Даже Мэри в последующие годы мало что могла сказать о нем, хотя обожала рассказывать смешные или любовные истории (она вспоминала, правда, что Мур никогда не сквернословил в присутствии дам).

Живя в Каддебаквилле, они часто спускались к реке, садились в каноэ и катались при лунном свете. Битцер вспоминает, как однажды они стояли рядом поодаль от остальных, и солнце играло лучами на их лицах. Гриффит также говорил, что эти двое всегда садились вместе во время обеда. Битцер рассказывал, что видел Мура, бежавшего в укрытие от дождя со смеющейся Мэри на руках.

Линде Арвидсон Оуэн Мур никогда особенно не нравился. В 1909 году компания снимала фильм по роману Толстого «Воскресение». Целыми днями артисты разгуливали в шубах и шерстяных костюмах. Жара так подействовала на Мура, что он, играя роль офицера, стал бросаться стульями и столами в других артистов. «Он чуть не перебил нас всех, — вспоминала Линда, — и здорово всех разозлил». У Мура была «неприятная привычка внезапно исчезать. Он не обладал чувством коллектива». Линда часто находила Оуэна среди свернутых ковров и разобранных декораций. Вероятно, он отлеживался там после запоев. «Мне не хотелось бы говорить вам об этом, — рассказывал плотник студии «Байограф», — но я нередко видел Мура в гардеробной, где он отсыпался после похода в бар». Мэри признавала, что для нее это не являлось откровением.

Трудно понять, чем он ее очаровал. Играл Мур довольно посредственно, хотя первое время зрители находили его интересным. Но он так нравился Мэри, что она не обращала внимания на его пьянство. В конце концов, многие актеры «Байограф» пили, и она боготворила своего отца, хотя его погубил алкоголь. Когда Пикфорд и Мур работали в ее четвертом фильме, «Одинокая вилла» (1909), их роман разгорелся с необыкновенной силой. «Чертовски жаль, что мы так редко знаем, откуда придут неприятности!» — писала впоследствии Арвидсон.

Шарлотте не нравился Оуэн, но она не могла управлять дочерью. Мэри называла мать викторианкой и сторонницей консервативных взглядов на любовь.

Иногда актеры заходили к Пикфордам в гости, и Шарлотта унижала Мэри, отказываясь пускать Оуэна в дом. «Этим, — вспоминает Пикфорд, — она добилась прямо противоположного эффекта». Неодобрение со стороны матери придало ухаживанию вкус запретного плода, и любовники начали встречаться тайно (Пикфорд никогда не рассказывала об этих свиданиях). Однажды Гриффит застал эту парочку в объятиях друг друга и сказал: «Занимайтесь этим не во время съемок». Потом он отвел Оуэна в сторону и прочитал ему нравоучительную лекцию. «Не вздумай обижать эту девочку!» Казалось, ему доставляло удовольствие оскорблять Мура на съемочной площадке. «Зачем ты теряешь время с этим негодным Оуэном Муром? — спрашивал он у Пикфорд. — Если бы он тебя хоть немного уважал, то не торчал бы сейчас в баре, а был бы с тобой». Он обращался таким же образом и с другими актерами, но в случае Мэри и Оуэна старался довести начатое до конца. «Не знаю, был ли он великим режиссером, — говорила позднее Пикфорд, — но он обладал непоколебимой уверенностью в своей правоте».