Мера мужества - [31]
— Есть, отдыхать, — отозвался заряжающий Хамидов.
— Неплохо бы храпануть минут триста, — потягиваясь, сказал наводчик Казанцев.
— Це добре, — откладывая саперную лопатку в сторону, согласился подносчик снарядов Петренко.
Газиз улыбнулся. Да и как не улыбнешься? В его расчете собрались представители чуть ли не всех национальностей Советского Союза: русский и украинец, белорус и узбек, казах и мордвин, башкир и армянин…
Все они мастера меткого огня, все закаленные бойцы. Сейчас, перед боем, в окопе они размечтались, каждый о своем.
— Разобьем фрица — вернусь на Урал и на завод, — произнес Казанцев.
— А моя дума — отарщиком или агрономом, — Хамидов прикрыл глаза, словно перенесся в родные казахские степи. — У нас простор широкий… Скот разводить надо, хлеба побольше сеять, чтобы все сытые были.
— А я, братки, — заговорил Петренко, — в армии останусь. В военную школу пойду… — И вдруг осекся: со стороны железнодорожного полотна нарастал шум, свист. Потом прямо над головами солдат пролетел снаряд.
— К орудию! — крикнул Мурзагалимов.
Начался бой. Из-за курганчика, что маячил справа, выползли танки.
«Во фланг ударят», — подумал Газиз и чуть было не подал команду развернуть пушку. Но в это время два танка, не переставая стрелять, двинулись прямо на окоп.
— Казанцев, не моргать!
— Есть, не моргать, — отозвался наводчик, не отрывая глаз от панорамы.
Танки все ближе. Но Казанцев не стреляет, ждет команды. Газиз молчит. Он знает, что лобовую бронь «тигра» не враз возьмешь. Вот если бы он борт подвернул. И вдруг на пути «тигра» — огромная воронка. Танк сворачивает в сторону…
— Огонь! — взмахнул рукой Мурзагалимов.
«Тигр» зачадил. Но ему на помощь пришел второй. Гитлеровец бил метко. Все плотнее и плотнее ложились снаряды вокруг пушки. Вот один брызнул осколками совсем рядом. Тяжело раненный Хамидов со стоном опустился на дно окопа. Его место занял Казанцев. Газиз сам становится на наводку. Началась дуэль между «тигром» и 76-миллиметровой пушкой. Двенадцать снарядов выпустил Мурзагалимов по фашистскому зверю, а тот, как заговоренный. Газиз ясно видит смотровые щели танка, ему чудится звериный оскал гитлеровца, все громче и громче раздается скрежет гусениц — они вот-вот сомнут, вдавят в землю мурзагалимовскую пушку.
— Казанцев, подкалиберный!
— Есть, подкалиберный!
«Тигр» закрутился на одной гусенице. Еще выстрел — и над танком взметнулся столб черного дыма. — Вот так мы расправляемся с непрошеными гостями, — улыбнулся Газиз и провел ладонью по потному лицу.
Г. Г. Мурзагалимов.
Но недолгой была передышка: показался новый «гость» — «фердинанд» — закованная в броню пушка.
После этой жаркой схватки на груди у Газиза Мурзагалимова заалел орден Красной Звезды. Засеребрились медали «За отвагу» и у Казанцева с Хамидовым.
Октябрь 1943 года расчет старшего сержанта Мурзагалимова встретил на левом берегу Днепра. Было это в районе села Перевалочное, неподалеку от города Кременчуг.
Переправа началась с наступлением сумерек. Из кустов лозняка потянули лодки, шлюпки, бревна, мотки проволоки. В полночь оттолкнулись первые плоты. На одном из них вместе с пехотинцами отчалила мурзагалимовская пушка.
Как ни тихо, ни осторожно приставали к берегу советские воины, но их услышали: из-за валуна полоснул пулемет. Расчет Мурзагалимова быстро изготовился к бою, и вражеский пулемет замолчал.
Артиллеристы окопались. Чуть забрезжил рассвет, началась жаркая схватка. Вот показался бронетранспортер. Казанцев первым снарядом подбил его. И, словно спеша навстречу гибели, из-за пригорка вынырнул второй и тоже был подбит. Обозленные неудачей гитлеровцы открыли артиллерийский огонь. В воздухе показались самолеты. Пришлось менять огневую позицию. А тут еще под прикрытием танков пошли гитлеровские автоматчики. Артиллеристы открыли огонь, но танки продолжали идти.
— Не берет, — с огорчением сказал Казанцев.
— А ты не горячись. Возьмет.
— Есть, не горячиться, — отозвался наводчик и, исправив наводку, выстрелил. Один танк остановился, из него тотчас повалили клубы черного дыма.
— Бей по второму! — крикнул высунувшийся из окопа командир взвода автоматчиков.
Его окрик потонул в грохоте выстрела. Второй танк попятился, подставляя борт. Казанцев замешкался. Мурзагалимов подбежал к пушке, отстранил наводчика, сделал доводку. Последовал выстрел. Охваченный пламенем встал второй танк. Советские десантники открыли автоматный огонь. Девять раз в течение дня гитлеровцы поднимались в атаку, и каждый раз откатывались с большими потерями.
Но наиболее ожесточенное сражение началось рано утром на следующий день. Охватив полукольцом горстку советских храбрецов, гитлеровцы обрушили на нее всю свою силу артиллерийского огня. В небе появились самолеты противника. Многие окопы автоматчиков опустели. В расчете осталось только двое боеспособных. Ранен был и сам Газиз, но не покинул поля боя: встал за наводчика, а Казанцев подносил снаряды и заряжал.
И опять захлебнулась атака, попятился враг. И так пять дней и ночей. Мурзагалимов и Казанцев уничтожили три танка, два бронетранспортера, один броневик и более трехсот немецких солдат и офицеров. Приказ командования был выполнен, советские воины не только удержали плацдарм, но способствовали переправе наших войск на правый берег Днепра. Советские дивизии устремились на запад.
