Мера Магии - [42]

— Я тоже не думала. Во всяком случае, не совсем. Но Мистраль настаивала, что они были любовниками. — Она сделала глубокий вдох, успокаиваясь и переставая плакать. — Зак, я должна найти свою бабушку. Ты знаешь, где она?

Мальчик выглядел расстроенным:

— Никто не знает. Она исчезла из своего дома сразу после того, как тебя заперли в том чулане. Я ходил туда, чтобы найти ее и попросить, не сможет ли она помочь тебе. Таша сказал, что я должен это сделать. Но ее там не оказалось. Дом был разгромлен и там была кровь…

Он замолчал, не в силах закончить.

— Это было довольно плохо.

Фрина на какое–то время замолчала, изо всех сил стараясь держать в узде свои эмоции. Она теперь была в ужасе за свою бабушку, не просто беспокоясь о том, что могло случиться, а опустошенная тем, что, очевидно, случилось. Угрозы Изоэльды оказались не праздными; она набросилась на Мистраль Беллороус.

Она снова перевела взгляд на Зака:

— Я должна попасть в ее дом. Я должна сама все увидеть. Мы можем это сделать?

— Что? Сейчас? — Зак был в ужасе. — Но уже почти утро, Фрина! Люди будут просыпаться! Тебя увидят!

— Я знаю о риске. Но пока что никто не знает, что я сбежала, Зак. К утру они будут меня разыскивать. Если я пойду сейчас же, то смогу добраться до дома бабушки и вернуться обратно еще засветло.

Она сделала паузу.

— Ты не должен идти со мной. Ты и так сделал более чем достаточно. Это слишком опасно. Оставайся здесь. Я пойду одна.

— Оставайся здесь, я пойду одна, — передразнил он. — Зачем ты так говоришь? Я не боюсь! Не обращайся со мной, как с ребенком. Если ты идешь, то и я иду.

Она чуть не рассмеялась его стараниям говорить круто и по–взрослому. Но это было бы ошибкой, и она это понимала.

— Ладно, — сказала она, — твоя взяла. Мы идем вместе.

Он издал небольшой визг и вылетел за дверь, спускаясь по лестнице, еще до того, как она закончила говорить.

* * *

Они снова пошли через спящий город, приняв на этот раз более прямой маршрут, потому что Зак стремился поскорее покончить с этим опрометчивым визитом и сказал ей, что они откажутся от более безопасного, но в то же время и более продолжительного пути.

— Не факт, что нас схватят при свете, как только взойдет солнце, — заявил он. — Если что–либо случится с тобой сейчас, Таша сдерет с меня кожу живьем!

— Мне бы этого не хотелось, — сказала она, стараясь сохранить серьезное выражение лица.

— Ты знаешь, почему они хотели вытащить тебя оттуда, да? — Он говорил быстро, понизив голос, пока они шли. — Таша и Тенерифе? Почему было так важно освободить тебя?

Она покачала головой:

— Ты имеешь в виду что–то, кроме того, чтобы дать мне шанс доказать свою невиновность в том, в чем меня обвиняют?

Он энергично кивнул.

— Да, кроме этого. Во всяком случае, большинство на самом деле не думают, что ты убила своего отца. Сначала они так думали, потому что все так и выглядело. Но после того, как они начала говорить об этом, то стали задавать вопросы. Почему она убила своего отца после того, как их спор закончился? Разве они не были очень близки? Прежде она такой не была. Она была хорошей девушкой и никогда никого не обижала. Какая–то дрянь. Пальцы стали указывать на кого–то еще. Вот тогда Таша и Тенерифе действительно начали беспокоиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай вот о чем. Если бы тебя не заперли под замок за убийство твоего отца, тогда твоя мачеха не смогла бы занять трон. Ты бы его заняла.

Фрина остановилась, как вкопанная. Она протянула свою руку и ухватилась за руку мальчика:

— Что ты говоришь?

Он оттолкнул ее:

— А ты как думаешь? Я говорю, что держать тебя в тюрьме означает удержать тебя подальше от трона. Видишь ли, ты же следующая в очереди. Со смертью твоего отца Королевой должна стать ты, а не Изоэльда.

Об этом она не подумала. В этой круговерти, среди всего этого смятения, ярости и отчаяния, она ни разу не задумалась о том, что является наследницей трона. Это было настолько нелепой идеей, что она вряд ли могла ее всерьез рассматривать. Она всегда считала, что ее отец будет Королем еще многие годы, и перспектива править вместо него казалась смехотворной. Но теперь она увидела, насколько была не права.

— Ты все еще не понимаешь! — отрезал Зак, разочарованный ее неспособностью понять то, что он пытался сказать. — Держать тебя под замком всего лишь временное решение. Для Изоэльды было бы гораздо лучше, если бы тебя не нужно было запирать. Теперь понимаешь?

Она поняла.

— Ты имеешь в виду, что если бы я была мертва, то и вопрос был бы решен. Таша думает, что Изоэльда также намеревается убить и меня.

Он кивнул.

— Но она назвала бы это самоубийством, говорит Таша. Находясь в таком отчаянии за то, что ты сделала со своим отцом, ты лишила себя жизни. Что–то вроде этого. Таша видит такие вещи гораздо лучше, чем ты, Фрина.

На это она не могла возразить. В этом был смысл, если Изоэльда устранила бы ее как можно быстрее. Особенно, если она рассматривала Фрину как конкурента в борьбе за эльфийский трон. Вероятно, только желание ее мачехи найти потерянные Эльфийские камни так долго сохраняло ей жизнь.

Это пугало, но также и угнетало. События не были хорошими с тех пор, как ее отце женился на Изоэльде, но она не осознавала, насколько они станут хуже. Она не обращала достаточного внимания на то, что происходило. Она была слишком эгоистичной, когда ей нужно было думать о своем отце и о том, что, возможно, намерения Изоэльды были более опасными, чем он представлял. Изоэльда не сделала бы этого, не обдумав все заранее, в течение долгого времени. Возможно, представился случай или отчаяние подтолкнуло ее к крайности, но она должна была задолго спланировать это ужасное действие.