Меняла Душ - [47]

Три дня Стас пытался заглушить предателя водкой, на страх, хоть и ослаб, никуда не исчез. Иванов был зачислен в экипаж и отступать было поздно, хотя очень хотелось, но Стас не слышал про хотя бы один случай, когда на Землю с базы возвращались уже действительные члены экипажа. В один из таких дней, когда состояние страха достигло критической точки, Стас познакомился с Гансом Крезом, который числился в стажерах уже третий месяц и всё никак не мог преодолеть барьер тестов, чтобы стать членом экипажа ковчега. Он не мог переступить через собственные страхи, но безумно хотел лететь. Тогда у Стаса появилась шальная мысль.

Генерал-майор астронавтики Ганс Крез знал о себе страшную тайну. Он помнил, что настоящее его имя Стас Иванов и он покинул базу «Цезарь-2» под именем Ганса Креза, в то время как Ганс Крез под его именем стартовал на борту «Пурпурной звезды» к созвездию Лебедя.

Минутный порыв. Невозможность справиться с собственной тенью обернулась половиной столетия мук и сожалений об упущенной возможности. Казалось бы, Стас Иванов достиг всего, но удовлетворения от достигнутого не было. Лишь сожаление и ностальгия. И с каждым годом ностальгия усиливалась. Стас начал понимать, что, поменявшись судьбой с Гансом Крезом, он сделал большую ошибку. Ему нужно было набраться сил и выдержать новый напор фобии, но он сдался. И не мог себе простить это всю жизнь, завидуя Гансу Крезу, который боялся, но полетел.

Генерал-майор Крез (Иванов) восседал во главе длинного дубового стола, полированного до лихорадочного блеска. За столом заседал Верховный комитет астронавтики, который экстренно собрался, когда поступил первый сигнал из окрестностей созвездия Лебедя. Сигнал пришел от «Пурпурной звезды». И теперь Ганс Крез (Стас Иванов), возглавлявший Верховный комитет, с огромной завистью и нетерпением дожидался появления канала связи с ковчегом.

В начале стола развернулся голоэкран, из которого выглянуло изрядно постаревшее лицо настоящего Ганса Креза.

— Капитан корабля Стас Иванов докладывает… — произнес торжественным голосом Крез и тут же осекся. Он увидел лицо своего былого товарища и лишился речи, мгновенно забыв тщательно подготовленный текст доклада.

— Ганс? — выдавил из себя слово Крез.

— Стас? — спросил Иванов.

Перед глазами Стаса сгустился туман, голову объяло кружение.

Волна творила изменение.

Когда Стасу удалось совладать с собой, он увидел лицо Ганса Креза на экране, только он был в кителе генерал-майора астронавтики и с нескрываемым восхищением взирал на Иванова.

— Приветствую вас, «Пурпурная звезда»! — восторженно обратился Ганс Крез к Стасу Иванову.

Глава 24 ЗАЧИСТКА БОГОЛЮБОВЫХ

Иван Столяров медленно выбрался из постели и потянулся за штанами, которые лежали возле кровати. Спину ломило, словно он всю ночь разгружал вагоны бетонных плит, а не любовался женщиной, которая ныне мирно посапывала подле него. Иван оглянулся, и с удовольствием посмотрел на гладкую белую спину и гриву черных волос, распущенных по подушке, затем прикоснулся к волосам, провел ладонью по спине. В ответ женщина томно промурлыкала и потянулась. Одеяло сползло в сторону, открыв взору Ивана упругую полную грудь. Столяров почувствовал, как желание подбирается к нему, осторожно на цыпочках проникает в сознание, подчиняя разум единственному чувству — жажде. Жажде обладания этой прекрасной женщиной, которая нежилась на простынях перед ним.

Иван с трудом подавил в себе желание, потряс головой, чтобы окончательно его выветрить, и, прихватив брюки с пола, стал одеваться. Найдя на тумбочке золотые часы с маленькими бриллиантиками по ободу, Столяров нацепил их на руку и взглянул на циферблат. До встречи с Боголюбовым оставалось два с половиной часа. За это время он должен был успеть добраться до его резиденции в Сестрорецке.

Опоздание на встречу к Ивану Боголюбову могло сойти не просто за дурной тон и плохое воспитание, а за жуткое хамство и непочтительность, чего семидесятивосьмилетний Иван Хасанович Боголюбов в людях не принимал и не мог простить, даже если опоздание произошло по весомым причинам. Он всегда говорил, что для него лишь одна причина может показаться весомой и засвидетельствовать ее можно справкой из морга, а всё остальное — чушь и человеческая глупость.

С Иваном Хасановичем Столярова связывали тесные деловые отношения. Настолько тесные, что порой Иван боялся, что подхватит вирус клаустрофобии и задохнется от невозможности избавиться от опеки Боголюбова. Столяров отдавал себе отчет, что всем, что имеет и чего добился, он обязан Ивану Хасановичу, который точно голодный упырь присосался к нему. Боголюбов не для того вложил свое влияние, имя и серьезные деньги в никому не известного бедного молодого человека с непомерными амбициями и умом стратега размаха Юлия Цезаря, чтобы, не выдоив свой проект до полного истощения, отпустить Ивана на вольные хлеба. А Столяров приносил Боголюбову увесистую прибыль, и не только деньгами. Он открыл бизнес на территории, которая изначально была неподвластна семейству Боголюбовых. Территории, на которую Иван Хасанович официально от своего имени даже взгляд кинуть не мог. А Столяров влез, и не только влез, но и развернулся, что не понравилось конкуренту Боголюбова, Папе, который изначально считал эту территорию своей.