Меня зовут Син - [12]

Стемнело. Я снова помазал раненого антимоскитным составом. Насобирал сухих веток, камыша, что бы при нужде разжечь костёр.

Прошло ещё какое-то время. По трофейным часам с компасом я определил, что уже около двух ночи. И тут раненый застонал. Похоже приходит в себя.

— Пи-и-и-ть! Пи-ить! — простонал он.

Я, вскрыв ёмкость с водой, начал его осторожно поить. Полностью в себя он не пришёл, скорее всего, это лекарство прекратило своё действие. Напившись воды, он снова замолчал, но ритм его дыхания изменился. Наверное, боль всё-таки достаёт, вот и начинаются проблемы.

Немного подумав, я снова достал аптечку, извлёк новую дозу обезбаливающего и вколол раненому. Спустя несколько минут он расслабился и снова спокойно уснул.

Кстати, довольно интересное явление — ночью, оказывается, я вижу тоже неплохо, несколько иначе, чем днём, но тоже очень хорошо. Никаких переходов зрения в инфракрасный спектр или что-то подобное. Просто в темноте всё приобретает зеленоватый оттенок для моего зрения и всё. Хрен его знает, как устроена система органов зрения кровососа, но фишка полезная. Но из этого опять же следует, что и ослепить меня яркой вспышкой проще простого.

Ночь тянулась долго. Я не ложился спать, а сидел возле раненого. В голове было пусто, ни о чём не хотелось думать. Я просто ждал.

Вот взошло солнце, вернувшись в этот жестокий мир и осветив его своими тёплыми лучами. И вот, через некоторый промежуток времени, раненый снова очнулся и попросил пить. Я начал поить его. Он глотал воду, не открывая глаз. Напоив раненого, я снова отошёл в сторону. И вдруг он заговорил.

— Где я?

Я резко к нему повернулся. По понятным причинам ответить я ему не мог, а он почему-то всё ещё не открывал глаза. Вот он шевельнул рукой, медленно поднёс её к груди, провёл ней по перевязке, поднёс к лицу и стал тереть глаза.

Да твою ж мать!!! У него ресницы от крови слиплись, кровь засохла, и он просто не мог глаза открыть!

Вот раненый продрал глаза и открыл их. Взгляд серых глаз уперся в меня. Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, после чего он сделал попытку отползти. Скорее всего, просто испугался. Я его понимаю — приходишь в себя, тело болит, раны перевязаны, продираешь глаза, а рядом кровосос. Не закричал, наверное, от шока или от слабости.

Осознав, что он слишком слаб, что бы бежать от меня, он замер, не спуская с меня взгляда.

Я, сделав несколько шагов в сторону, взял в руки рюкзак, куда вчера пихал всю медицинскую трахомундию и подошёл к нему. Видно было, что раненому очень не по себе.

Присев возле него, я стал постепенно вытаскивать всё оттуда, показывая раненому. Сначала он не понял, что я хочу, но потом до него дошло, что убивать его никто не собирается, а ему зачем-то показывают разные препараты.

И вот, когда я вытащил упаковку таблеток жёлтого цвета с надписью «Барвинок», он сказал «Вот эти!».

Я положил ему на живот таблетки, а сам принялся складывать всё, что вытащил, назад в рюкзак. Он, медленно, не спуская глаз с меня, с трудом взял эту упаковку, вытащил из неё две таблетки, и еле забросил их себе в рот. Проглотил.

Я, отвлекшись от рюкзака, протянул руку, взял ёмкость с водой и поднёс к его рту. Он сделал пару глотков, после чего отстранил руку с ёмкостью в сторону.

Я поставил тару с водой рядом с ним, что бы он мог достать. Потом отнёс рюкзак с медициной в сторону, открыл рюкзак с едой и достал оттуда армейский пищевой рацион. Подумав, что раненый слаб и не сможет его вскрыть, надорвал упаковку и уже в таком виде принёс ему.

М-да, как говорила Алиса «всё чудесатее и чудесатее». Видно что у мужика когнитивный диссонанс — кровожадная тварь поит его и кормит, вместо того, что бы убить. На лице такие выразительные эмоции, хотя и ослаблённые.

Положив рядом с ним пакет, я отошёл назад. Чтобы не нервировать его больше, чем оно уже есть.

— Ты кто? — слабым голосом спросил он. — Ты же кровосос, верно?

В ответ я ему кивнул, щупальца вокруг рта всколыхнулись.

— Ты подобрал меня? — в ответ кивок.

— Ты… ты убьёшь меня потом? — в глазах надежда на отрицательный ответ. Что ж не будем огорчать. Я отрицательно качаю головой, и мои щупальца вокруг рта мотыляются из стороны в сторону. Не будь раненый так напуган, он бы наверняка засмеялся от такой картины.

— Я долго тут лежу? — показываю ему один палец.

— Один день? — киваю в ответ головой.

— Кто-то ещё живой есть? — отрицательно качаю головой.

— Где мы? — я обвожу вокруг рукой. А что я ему могу сказать? Хотя…

Лезу за картой. Всё равно у меня привязок на местности нет, и с какой именно стороны болот мы находимся, я не знаю. Но может знать он. Раскрываю карты, подношу к нему и тыкаю своим когтистым пальцем в район болот. У него глаза широко открываются. Ну да, кровосос который может ориентироваться по карте — это нечто.

— Болота… Мы их уже пересекали… тут край… вот Кордон… значит мы примерно где-то здесь… — бормотал он. — Кордон? Там могут помочь…

Тут он закашлялся. Я схватил воду и начал его поить. Снова сделав пару глотков, он отстранил меня.

— Спасибо… Вот уж не думал что буду благодарить кровососа… Уже больше двадцати «ходок» в Зону… Никогда бы не подумал…