Меня зовут Северус - [51]

«Интересно, что же Северус все–таки купил», — подумал он, возвращая коробку на ее законное место в сундуке. «Не может быть, что всего одну мышеловку.»

Он немного поразмышлял о том, стоит ли найти для сладостей и денег более надежное хранилище, но затем решил оставить все как есть. Северус все отдал назад. И, наверное, не планирует красть в дальнейшем. Может быть, он и правда знает, что такое дружелюбие?

Среда была неудачным днем для профессора Биннса. Летя в направлении класса на урок истории к пятиклассникам, он уже был в мрачном расположении духа, и настроение это только ухудшилось.

Дверь снова оказалась заперта. Смущенно оглянувшись, чтобы убедиться, не видит ли его кто, профессор попытался взяться за дверную ручку. Разумеется, его рука прошла через нее насквозь.

Снова ему придется проходить сквозь дверь, о, какой позор! Профессор был весьма недоволен своей бесплотностью. И он терпеть не мог, когда ученики хихикали или смеялись, когда он вынужден был пролетать сквозь предметы.

В последние пару недель это происходило подозрительно часто, рассудил профессор. Раньше ему еще ни разу не приходилось напоминать пятиклассникам оставлять дверь открытой. Как они могли забыть об этом после четырех лет обучения?

Надежда на то, что кто–нибудь все же догадается открыть дверь, была исчезающе мала, и профессор, приняв независимый вид, пролетел в класс сквозь дверь.

Класс, как и ожидалось, приветствовал его громким хихиканьем и смехом. Профессор рассерженно окинул класс взглядом и заметил победную усмешку на лице Северуса Снейпа. Ага! Так вот кто виновник его злоключений!

Он сурово посмотрел на Северуса. Северус улыбнулся в ответ агнельской улыбкой. Беззвучно взохнув, профессор решил, что стоит, наверное, побеседовать об этом с Дамбльдором, и принялся зачитывать классный список. Как обычно, некоторые ученики все еще настаивали на том, что он неверно прочитал их фамилии. Профессор Биннс всегда задавался вопросом, как такое вообще могло случиться. Он ведь записывал все фамилии к себе в список, и гордился тем, что помнил имена и фамилии всех учеников, когда–либо учившихся у него. С его стажем работы почти в 300 лет это было действительно много народу.

Профессор Биннс никогда не обращал на эти жалобы внимания. Иногда он думал над тем, почему дети никак не могут выдумать какой–нибудь свежий способ укоротить время урока? Они должны были бы уже заметить, что он не поддавался на все эти уловки с «Вы мою фамилию неправильно прочитали».

Но для всего этого у профессора категорически не было времени. До конца недели он был намерен пройти не менее половины Вервольфо — Вампирских Войн, иначе до начала экзаменов СОВА он не успеет подойти вплотную к истории Сами — Знаете-Кого.

Профессор Биннс отложил список в сторону и начал лекцию. Ученики с сонным видом принялись слушать. Как обычно, большая часть или не понимала, насколько важные события он излагает, или была просто не в состоянии сосредоточиться на достаточно долгое время.

Что ж, они все были еще так молоды. Конечно, бессмысленно было бы ожидать от них понимания столь сложных вещей. Профессор Биннс, как всегда, не обращал внимания на тихое шушуканье, царящее в классе.

Но шепот становился все громче. Профессору пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы не обращать на него внимание. Нет, он, конечно же, не станет реагировать на эту бессмысленную болтовню. О чем они там, кстати, так болтали? Он услышал вполуха нечто вроде: «…Отец…Пожиратель Смерти…Вольдеморт…»

Вольдеморт! — с этим лучше не связываться.

Но через некоторое время в профессоре снова взыграло любопытство. Разговоры в классе стали еще громче, и местами переходили в крики.

Он обернулся, намереваясь написать на доске (которая была особо зачарована так, что он мог писать на ней, не держа мела в руке — этого он не мог физически). Профессор прислушался. Что–то насчет сладостей, денег, баллов и драки? Странное сочетание.

Впрочем, его это не касается.

Профессор Биннс вновь сосредоточился на доске, намереваясь написать на ней имена виднейших предводителей вампиров в период Вервольфо — Вампирских Воен. Вдруг за его спиной что–то грохнуло, и вслед за грохотом послышался перестук вещей, падающих на пол, и затем — крики множества учеников.

Что ж, это было для профессора Биннса уже чересчур. Он развернулся, намереваясь посмотреть, что происходит.

Двое дерущихся мальчиков катались по полу, злобно крича и лягаясь. Остальные ученики явно собирались к ним присоединится. Профессор Биннс остолбенел. Никогда еще, за всю его трехсотлетнюю практику, на его уроке не затевалась драка.

Он гневно закричал на учеников и попытался разнять забияк.

Внезапного преображения всегда столь флегматичного привидения оказалось довольно, чтобы удержать Грегори, Винсента, Блеза и девочек от продолжения склоки. Все они замерли, и с открытыми ртами наблюдали за попытками профессора Биннса разнять Драко и Северуса.

Это, как выяснилось, не представлялось возможным, потому, что руки профессора свободно проходили сквозь мальчишек, которые в запале боя его, похоже, не замечали вовсе.

Биннс попытался накричать на них, пригрозил наказанием, и, не получив никакого ответа, постепенно впал в отчаяние. Впервые в жизни ему сделалось ясно, что смерть для учителя может нести за собой некоторые сложности — но что ему оставалось делать? Что же делать?