Меня зовут Бёрди - [61]

– Я видел только начало, но там уже намечалось что-то скверное. Это была настоящая мышеловка, ни войти, ни выйти. Участников как будто нарочно загнали в западню.

Паоло рассказывает ему все – про вечер, парк Бют-Шомон, сообщения, мост, секьюрити-скинхедов, погоню и смерть дилера. Виноваль слушает его не перебивая, смотрит в окно.

– Есть еще одно, о чем я вам не сказал, и это напрямую касается нас.

– Слушаю тебя.

– Подружка дилера, за которой я гнался на мосту, – эту девушку я знаю, она всегда крутится рядом с Берди.

Будто притянутая этими словами, голова детектива поворачивается, он смотрит вопросительно. Ему тоже пока непонятна связь между двумя делами.

– И что ты об этом думаешь?

– Черт его знает, пока, собственно, ничего. Не знаю, имеет ли это отношение к делу. И Соню Креманс я на вечеринке не видел, может быть, это просто совпадение.

Ни одного из них явно не убеждает эта версия, но другой приемлемой на данный момент нет.

– И еще вот это.

Паоло достает прозрачную коробочку и перекатывает внутри голубые шарики.

– Где ты их раздобыл?

– Раздобыл и все.

– И что с ними собираешься делать?

– Пока не знаю. Я не служу в полиции, и вчерашний вечер показал мне границы моих возможностей. Я не на зарплате, расследую дело как любитель, и если мне пересчитает ребра банда «коренных французов», мне тоже не приплатят. Так что, если у вас нет идеи получше, я отдам их завтра полицейскому. Инспектор Ибанез, который ведет дело о смерти девушки в нашей студии, узнал меня вчера ночью. Деваться мне некуда, и у меня нет ни малейшего желания вляпаться в чужое дерьмо.

– Понимаю. Ты думаешь, это серьезный сыщик?

– Не знаю, хорош ли он, но в этом деле я натыкаюсь на него на каждом шагу, так что, думаю, мыслит он правильно.

Виноваль встает, чтобы налить им еще, Паоло закуривает.

– Так что будем делать, босс?

– Ты позвонишь инспектору Ибанезу и расскажешь ему, что знаешь. А я сделаю несколько звонков друзьям из префектуры, может быть, удастся выяснить еще что-нибудь.

– ОК.

– А та девушка, ты знаешь, как ее зовут?

– Нет, но она живет в том же сквоте на улице Рокетт.

– Ладно, копай дальше. Если это поможет найти тех, кто всучил моему другу эту пакость, дело того стоит. Но на этот раз держись на расстоянии. Мне совсем не хочется опознавать в морге кого бы то ни было.

Эш крутит ложечку в чашке с кофе. Улыбка проступает на его белом как мел лице, и солнце, стоящее уже высоко, не одно повинно в его хорошем настроении нынче утром. Последний уик-энд решительно удался, революция Всевышнего грядет. Он вспоминает пройденный путь. Семейное состояние, унаследованное в конце восьмидесятых, позволило ему расширить общину и обосноваться здесь, в Шампани. С тех пор недостатка в деньгах не было никогда, и население Фермы постоянно растет. Он сумел создать в левом крыле лабораторию, которой позавидовал бы и Национальный центр научных исследований. Час великой кары пробил, Господь узнает своих.

Профессор Маркус решительным шагом идет через двор, скрестив руки на белом халате.

– Эш, я получил образцы и провел первый тест, результат очень обнадеживающий.

– Что же это за таинственное вещество, которого вы ждали?

– Скополамин, месье, вещество очень дорогое и трудное в изготовлении. В Колумбии его называют также «бурунданга». В правильной дозе оно оказывает весьма интересное воздействие на нейромедиаторы. Мы долго искали самую эффективную дозировку, и вот, я думаю, нашли, результаты превосходят все мои ожидания. Идемте со мной, вы должны увидеть это собственными глазами.

33

Ровно в десять Паоло стучит в дверь кабинета Ибанеза. Инспектор приглашает его войти и сесть напротив него в крошечной комнатке с грязно-белыми стенами, покрытыми невероятным количеством листков формата А4 с отпечатанными на них списками. Окинув их беглым взглядом, он понимает, что все они относятся к делу. Над письменным столом красуется афиша незнакомого ему испанского фильма и фотография обнявшейся молодой пары, на вид пылко влюбленной.

– Паоло… можно называть тебя Паоло?

– Да.

– Знаешь, Паоло, твой случай меня всерьез беспокоит.

– А.

– Да… Ты вроде бы хороший парень, и пока мне трудно поверить, что ты как-то замешан в эту историю.

– Вы правы.

– Да, может быть… может быть… Но я не понимаю, почему встречаю тебя на каждом шагу в этом расследовании. Это начинает меня тревожить.

– Вы имеете в виду мост?

– Да, мост, но еще и твою репетиционную студию и «Кафе-Хром». Это уже перебор.

По спине Паоло пробегают мурашки, он-то думал, что Ибанез не узнал его в баре. Инспектор видит мелькнувший в глазах музыканта страх.

– Ты думал, я тебя не заметил? Первый раз мог быть случайностью, второй – невезением… Но когда я увидел тебя на набережной, решил, что тебе наверняка есть что мне рассказать.

Сглотнув слюну, Паоло ерзает на стуле, смотрит в окно и быстро сортирует в уме информацию, решая, что сказать. Глубоко вдыхает и, уставившись на крышу дома напротив, начинает говорить. О знакомстве с Виновалем и новой работе, об открытой репетиции и смерти девушки, о просьбе патрона накопать что-нибудь о таблетках, зацепке в «Кафе-Хром», интернет-сайте, вечеринке под мостом и своем бегстве по приезде полиции. Он намеренно никого конкретно не называет и избегает упоминания о смерти скинхеда, подозревая, что, затронув эту тему, сам, скорее всего, окажется за решеткой.