Меня нет - [83]

Доулыбалась, тварь. Сдохни. Сдохни, сволочь.

Он сжимал пальцы на её горле, даже когда она была уже мертва. Опомнившись, он завалился на бок. Пелена ярости отступила, и всё его естество сосредоточилось на переполнявшей сознание жгучей боли.

Слёзы текли по щекам. От боли. От жалости к себе. От того, что пришлось убивать. Этого не должно было случиться, но это случилось. И жизнь, криво усмехнувшись, вдавила маленького человека в землю, растаптывая, испытывая, вытягивая силы.

Так, что хочется выть. И не сдержать уже отчаянного вопля.

— А-а-а-а-а!!!

Крик одинокой души в темноте.

— Ты чего орёшь?!

Максим опомнился, вдруг обнаружив себя стоявшим на коленях в своей комнате. Влажные ладони упирались в ковёр. Рядом лежала погасшая сигарета. А в дверях, застыв на пороге — будто у невидимой границы — стояла Светлана. За ней Саша, ещё какие-то лица, на которых читалось недоумение, интерес, брезгливость.

— Совсем лицо потерял, стыд-то какой, — тихо, будто издалека донёсся голос дочери.

— Прости, — замямлил Максим. — Нашло что-то.

— Ложись спать, — приказала Света, закрывая дверь. Из коридора послышались её слова: — Простите, ребята, правда, очень неудобно.

— Да мы всё понимаем, чего ты…

Максим с трудом поднялся и, не раздеваясь, завалился на кровать. Сердце в груди сжалось от боли. Старый шрам на спине саднил. Щёки по-прежнему мокрые от слёз, будто и впрямь вся та боль, что случилась в жизни, выплеснулась в один миг из прошлого в настоящее.

Боже, ну почему так больно?

— Может ему выпить принести? А? — доносилось из коридора.

— Не надо. Пусть спит. А то от выпивки опять кричать начнёт.

Не понимают, молодые. Люди, вы вообще люди?..

И как же так получилось, как же можно было допустить, что в собственном доме стал совсем чужим?

Вот ведь странность…

***

Воскресный выходной день. Можно никуда не идти, спокойно посидеть перед телевизором, почитать книгу. В коридоре с утра ходьба туда-сюда: возятся, суетятся, молодые. Ждут, может, кого? Или просто на месте не сидится?

Тяжело, когда в доме есть другой мужчина. Он не то, чтобы посторонний, но всё же чужой человек. И поговорить с ним особо не о чем. И просьбы такой нету, чтобы просто обратиться к нему, завести беседу, хоть как-то сблизиться. Так и живём — два разных лагеря на одной территории.

В дверь раздался настойчивый звонок. Кого там ещё?..

— А, Сергей Алексаныч, здравствуйте! — донёсся голос Светланы. — Проходите, разувайтесь. Нормально доехали?

— Спасибо, нормально, — сухо ответил ей гость. Это Сашин отец. Видимо, вчера не смог приехать с поздравлениями, так что явился сегодня. Выйти, поздороваться, что ли? Или ну их, пусть сами возятся?

Максим сделал телевизор погромче и некоторое время смотрел какую-то скучную телепередачу. Невольно он прислушивался к тому, что творилось в квартире, слышал чужие голоса, но не мог разобрать слов.

С отцом своего зятя Максим не особо ладил. Не то, что бы тот был таким уж неприятным человеком. Вовсе нет. Просто чувствовалось в свате некоторая… брезгливость, что ли? Он был богат. И сын его тоже, прямо скажем, ни в чём не нуждался. И на Максима Сергей Александрович смотрел немного свысока. О Светлане, правда, он был мнения получше, но кто ж знает, что у него на самом деле на уме? Может, просто притворяется, что его всё устраивает, чтобы сына не огорчать.

Сын, Саша, тоже, кстати, не сахар. И явно ещё не подхватил от отца эту хитрую науку сдерживать свои эмоции. Саша пишет диссертацию по рассеиванию хашрудского тумана, и как-то притащил домой целую банку этой летучей гадости. Максим это воспринял в штыки. Как же, такая угроза для дома! А вдруг просочится? А если рядом в этот момент Света будет? Банка-то стеклянная, любой мимо проходить будет, одно неловкое движение, и всё, прячься, где хочешь.

В общем, долго ругались. И самое неприятное, что Светка тогда встала на сторону мужа. Дурёха. Неужели и правда не понимает, что играться со смертью не стоит? Или всё понимала, но не захотела принять сторону отца? От таких мыслей становилось совсем уж не по себе.

Между тем в коридоре снова послышалась возня, и Максим сделал телевизор потише, прислушался.

— В общем, ты подумай, Свет, — говорил Сергей Александрович, одеваясь. — Квартира у меня большая, нечего вам тут в тесноте ютиться. Переезжайте. А папу навещать на выходных будешь, если хочешь.

— Я подумаю, — ответила девушка, и чувствовалось, что повторяла она эту фразу не первый раз за сегодня.

— Ну и славно. Поеду. Саш, ты куда это?..

— Провожу.

— Да не надо. Сиди уж. Ну, молодые люди, счастливо оставаться!

Хлопнула дверь, и будто что-то оборвалось в душе Максима. То есть, как? Его собираются оставить здесь одного? Да, пусть его сейчас не всё устраивает, но лучше уж так, чем быть брошенным. Оставленным наедине с самим собой.

Но выйти и как-либо повлиять на ситуацию он попросту побоялся.

***

— Физкульт привет! — Володька сегодня опять весёлый. — Ну, рассказывай, как всё прошло? Как поздравлял? Как дарил? Что дарил? Обо мне что сказал?

— Да нормально всё прошло, — лаконично отвертелся Максим, устраиваясь на своём месте.

— Да? Ну хорошо. — Владимир, кажется, совсем не обиделся. — О, слушай, мне сегодня такая хренотень снилась! Я аж взмок! Короче, снится, будто сижу я в какой-то капсуле, похожей на аспиринные цилиндрики. А передо мной, представляешь, стоит пришелец! Худой такой, белый, как чайник, с башкой здоровой. Смотрит, короче, на меня глазищами чёрными, и говорит: «Я, мол, Эвмен! И пришёл к тебе, потому что ты, типа, избранный!» Я такой ему: «В смысле?». А он: «Ну, типа, это мы туман наслали на Землю, чтобы он истребил человечество, а ты, типа, избранный, который всех спасёт!». Ну я, естественно, обрадовался, а он меня как треснет башкой своей со всей дури! Меня, короче, и выбросило в реальность! Вот так вот!