Менталист. Эмансипация - [9]
— А я тут тебя у машины хотел подождать, но видимо перепутал. — фальшиво улыбнувшись ответил ругающейся под нос девушке.
— Твоя это машина, твоя. — пробормотала Наталина.
— Скорее уж твоя, раз на то пошло.
— Уже не моя, пожертвовала нуждающимся.
— Они нуждаются, это да, в хорошей трёпке. — я брезгливо поморщился.
— Ну ты им задал, я вижу. — иронично заметила девушка. — Где твои телохранители?
— Не мои, я теперь сам по себе. — не без гордости прошипел я, припадая на одну ногу. Мне здорово попади по бедру, наверняка останется здоровенный синяк.
— Ну поехали, расскажешь по пути.
Наталина подняла меня с пола, мы прошли до самого конца парковке, в углу стоял видавший виды универсал, отделанный потемневшими от времени, деревянными вставками.
Девушка с раза третьего завела машину, взрыкнувшую не самым тихим мотором. Когда мы выехали на улицы города, солнце уже вовсю висело в районе девяти часов, нагревая пространство.
— Куда тебя забросить? — Уже который раз я пересёк границу ком-центра углубляясь в огород.
— Можно к тебе? Не хочу показываться бабушке на глаза. — я умоляюще глянул на Наталину.
— Хорошо, но только до вечера.
— Договорились.
Я болезненно растянулся на продавленном автомобильном сидении. В салоне пахло сигаретами и сыростью. Подумал, что сейчас не самое удобное время для вопросов, поэтому дождался пока мы не приедем.
Тело саднило, при каждом неуклюжем повороте или дорожном ухабе.
К моему удивлению, мы насквозь проехали огород, минуя ещё одну заставу. Если прочие посты имели вылизанные укрепления, сверкающие на солнце пулемётные гнёзда и нарядные формы городовых, тут всё разительно отличалось.
Стены более основательные, местами покрытые мхом. Вояки на воротах стояли как попало, во рту у многих были зубочистки или сигареты, воротники распахнуты, рубашки не заправлены, рукава закатаны, на руках татуировки. Тяжёлые бронебойные винтовки на плечах, рожи суровые, сканируют взглядом с ног до головы, перебирая до молекул.
Когда мы проехали за стену, я буквально остолбенел.
Глава 3
Искренне считая огород упадком нашего города, я первый раз за семнадцать лет выехал на большую землю. Дома тут объединяло только одно, линии улиц, и не более.
Город выглядел, так, будто пережил ковровую бомбардировку. Асфальтированные кусочки становились всё меньше, прямо в дороге располагались рытвины воронок, торчащие противотанковые ежи, брошенные и сожжённые автомобили, растащенные на обочину.
Многоэтажные здания чернели провалами окон, ветер развевал редкие засаленные шторы. По обочинам сновал людской поток, кто-то катил вперёд коляски из супермаркета, кто-то детские. Все деловито вышагивали по своим делам.
Раз пять мы встречали бронированные машины, ощетинившиеся пулемётными стволами.
Наталина посматривала в мою сторону, отслеживая реакцию и всё больше хмурилась. Наконец, она не выдержала.
— Когда ты последний раз был вне городских стен? — девушка требовательно на меня посмотрела, скинув скорость. Хотя, можно ли было назвать скоростью двадцать километров в час.
— Никогда. — тихо прошептал я, не в силах оторваться от картин человеческого упадка.
— Бес тебя подери, ну, какого хрена спрашивается? Всё, я везу тебя обратно!
— Стой. — я положил руку ей на плечо. — Не надо назад.
— Послушай меня! Ты здесь можешь попасть в неприятности. Представляешь, что твой отец сделает со мной за своего единственного сына?
— До вечера ничего не произойдёт. — в этот момент мимо проезжал ржавый пикап, увешанный бронёй. В кузове сидели четыре бойца, хмуро поглядывая вокруг. Взгляд их остановился на мне, я уже не был так уверен в своих словах, но решил проявить твёрдость. — Мне необходим этот опыт.
— Зачем? — Наталина ударила руками по рулю. — Ты родился. Этого уже достаточно, чтобы не думать о том месте, где мы сейчас находимся.
— Не хочу жить в клетке. — я заглянул в её глаза. — Не прогоняй меня. Только с тобой я сейчас могу чувствовать себя комфортно.
— В клетке говоришь? Это ты то в клетке живёшь? — девушка всё больше распалялась. — Сейчас я тебе покажу свою клетку.
Универсал вильнул, выезжая на очередную улицу и стал набирать скорость.
Наталина, судя по всему, являлась уверенным водителем, не смотря на многочисленные выбоины, старенький универсал уверенно петлял по дорогам города, не снижая скорости.
Мимо меня проносились здания и тротуары, городские магазинчики, парочку раз на пересечении улиц я видел полураздетых девиц, стоящих стайкой. Наталина не проронила ни слова, казалось, она отрешилась от нашего разговора, будто что-то вспомнив. Я уже пожалел о своих словах, когда мы остановились у ничем не выделяющейся серой пятиэтажки.
Ничем не выделяющейся — это значило, выщербленной, зияющей зарешёченными окнами, торчащими турелями крупнокалиберных пулемётов. Решётки на окнах были собраны их чего попало, основной критерий — оно должно быть прямоугольным и металлическим.
Я как истинный джентльмен взял пакеты с продуктами, отодвинув Наталину.
— Кланы не успели отбить нападение? — я кивнул в сторону здания.
— Лучше спросить, когда кланы успевали его отбить. — девушка горько усмехнулась. — Боюсь, если тебе рассказать правду, ты не поверишь.
Дикари с континента давно точат зуб на растущий кластер. Безумцы возвращают из небытия древнего демона, которому служили до перехода под длань Хаоса. Возглавляемая бессмертным существом орда собирается пройти по землям кластера войной. Весь континент в ожидании большой битвы. Именно в этот момент Фёдор отправляется в эпицентр бури на поиски Виктора. В воздухе пахнет смертью, а где-то далеко на юге пульсирует частица хаоса. Он торопится, он хочет спасти всех, но спасти себя не в силах.
Очередной год в академии не будет спокойным. В город стекаются люди потерявшие в бесконечной войне свой дом. Фёдор тоже идёт в обитель знаний, но ему в отличии от сверстников, предстоит побывать в шкуре преподавателя. Первый звонок. Молодой глава нового рода, растерявший всё уважение в глазах аристократов, приступает к обязанностям учителя. Род в конце первой сотни, дорога наверх будет вымощена чужими головами. Маски сброшены, грядёт конфронтация.
Осталась всего одна реальность, двойник Фёдора проникает в неё, чтобы закончить историю. Культ демонопоклонников готов действовать. История близится к развязке. Кто-то должен поставить точку, взять власть в руки и покончить с раздорами.
Добро победившее зло, само становится злом. Федор получил много ударов, каждый из них лишал его частички себя. Враги из великих родов вставшие на пути повержены и подчинены, могущество получено — ценой самой личности. Некогда обычный беззаботный юноша изменился, загрубел. Он много потерял, но еще больше потеряет. Героя ждет последняя битва, короля ждет последняя битва, весь существующий мир станет полем боя. Выжить? Возможно. Отступить? Поздно. Победить? Да. Король умер, да здравствует Король…
Кругом огонь, близкие люди сгорают в пламени войны. Противостояние получает новый виток, монстры переходят в наступление, если ты не идёшь к войне, война приходит в твой дом. Останешься ли ты прежним? Или пойдёшь до конца, загоняя врага в бездну, откуда он пришёл. Кругом огонь, это горит сердце в груди, пожираемое гневом. Виновные будут наказаны, пришедшие с мечом погибнут от меча. Кругом огонь — огонь Революции.
После битвы с Советом, герой возрождается в теле своего потомка, спустя пять сотен лет. Миром правят высокомерные Суори, бывшая слуга Совета, Тенария, ныне королева самого большого кластера. Нелюди поделили мир будто шахматную доску. Придётся сыграть по их правилам.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.