Мент, меч и муж - [17]

Подать, значит. Входная. Как мило.

Я прикинула высоту стен. Не маленький заборчик, но, честно скажем, и не Эверест. Правда, нужно будет дождаться ночи. Тётка в развевающейся юбке, штурмующая городскую стену — картина, достойная или кисти живописца, или стрелы в спину. Судя по ободранным воротам, тут и маляров-то хороших нет. А вот лучники наверняка имеются.

Да чего там, я б и сама стрельнула. В целях профилактики преступности.

— Есть один подкоп, госпожа. Под стену. Ну, был, когда мы с Дейвином гостили тут в последний раз.

Естественно, с таким разгильдяйским отношением города к безопасности — ни черта не смыслю в фортификации, но если это серьёзная стена, то я Великий Патрон собственной персоной. Впрочем, учитывая здешнее мнение о топтунах и прочих любопытствующих государственных конторах, может, всё правильно. Если кому-нибудь придётся удирать от Рыцарей трона или других умников, то для этого у беглеца будет масса возможностей. А потом можно вернуться в гостеприимный город.

Некоторые места остаются неприкосновенными лишь из-за того, что они давно уже куплены и проданы. С потрохами.

Странно, что всего один подкоп. Хотя, может, родственнику главы Патроната больше и не показали. Рылом благородным не вышел.

— Веди.

Думаю, за проход под стеной не дерут дороже, чем за официальный вход в город. Впрочем, какая разница, если денег всё равно нет?

Ход начинался в кустарнике у речки. Спелые ягоды вызывали уже не просто слюноотделение, а настоящий водопад. Умный человек был Павлов, я это ещё в школе знала, а за годы практики в милиции убедилась окончательно. Условные и безусловные рефлексы — наше всё.

У дыры скучал широкоплечий мужик с окладистой чёрной бородищей. Похоже, здешняя охрана. Вневедомственная, так сказать.

Воображение тут же нарисовало картину подхода захватчиков к Гертинге. И услужливых местных жителей, радостно ведущих офонаревших вояк в кустики — и называющих плату за вход. Интересно, что раньше упадёт — цены или полуобморочные завоеватели?

Ты прекрасно знаешь, шепнул внутренний голос. Первыми упадут головы. Они всегда падают первыми.

Настроение резко испортилось. Ладно же, надо действовать, пока собственная башка не покатилась в канаву вкупе с остальными органами — от банальной голодухи.

Попыток договориться миром я предпринимать не стала — толку? Ну, предложат мне расплатиться не деньгами, а… альтернативно. И что, соглашусь? Всё равно дело обернётся дракой. А лицо мужик уже разглядит. Я совершенно не желала ссориться с местными, поэтому подкралась тихонечко сзади, благо, земля была довольно утоптанной. Странные здесь представления о маскировке… Правда, юбку пришлось предварительно задрать и завязать узлом на пояснице — движениям она сильно мешала. Айсуо вытаращил глаза, но смолчал. И правильно сделал. Ты у нас, красавчик, сейчас делом займёшься. Я аккуратно перевернула меч, тут же порезалась — острый, зараза! Но удержать можно. Рукоять у него уж больно хорошая. Увесистая.

Тюк! — и никакой ссоры с местными не будет. Мужик тихонько загорает в удобной позе, а я, пыхтя, упихиваюсь в нору. Подкоп, блин! Да за такие подкопы приплачивать надо, чтобы в них залезали. Ни черта здешние жители не понимают в евросервисе.

Выцарапалась из-под земли вся испачканная, всклокоченная и матерящаяся. Да, вот теперь милостыню просить не стыдно. Только юбку развяжу — и вперёд. На кой ляд я узел таким тугим сделала? Ну, ещё одно, последнее сказанье — и юбочка расправлена моя. А что помялась — не беда: нищенкам утюг взять негде.

Нора выходила прямо на помойку. Возле городской стены! Которую вроде как нужно оборонять! Забавно, забавно… Даже жаль, что я — не глава армии захватчиков, а спасающийся бегством от иномирных спецназовцев мент.

Гертинга раскинулась передо мною во всей своеобразной красе.

Надо сказать, вид с мусорной кучи открывался действительно неплохой. Улочки кривоватенькие, пахнет дурно… ну так у нас в Заботке и похуже вещи можно унюхать. Не морщись, ищейка, ты теперь дичь.

Безумно хотелось закурить. Но, во-первых, пару месяцев назад я в очередной раз завязала, а во-вторых, денег нет всё равно, и когда появятся, лучше их потратить на более нужные вещи. Есть ещё "в-третьих": неизвестно, какую дрянь здесь вообще курят. А то как затянешься, в святой уверенности, что родным табаком, а потом — в небесах открылся люк, не пугайся, это глюк.

Что ещё? Домишки низенькие, большинство одноэтажные, выше четырёх этажей пока не видно ни одного, крыши не слишком острые… покрыты не черепицей, а какой-то странной буро-коричневой дранкой. Ну, не солома — и спасибо. Проверить, можно ли по ним уходить, стоит, но сейчас не первоочередное.

А главное — никто не обращает на меня внимания. Стоит себе чумазая дура с ребёнком — и ладно. Может, кавалера выглядывает. Точно дура.

Желудок снова забурчал. Да помню я, помню — хочется есть. Всем хочется, потерпи. Сильно хочется, понимаю, но всё равно потерпи.

Еду можно раздобыть двумя способами — украсть и заработать. Второе дольше, и не совсем понятно, как. И чего мне снова в голову проституция лезет? А, ну да, мне Мишка Корженюк из отдела "по борьбе с нравственностью" сто баксов должен, с этой зарплаты обещался отдать. Эх, где теперь тот Мишка, у кого теперь та сотня…