Меньшее зло - [117]

— Некогда, — сокрушённо сообщил Папа Гриша. — Совершенно, знаешь ли, некогда. Дела. А сейчас и вовсе возможности не будет. Мне теперь, Ларри, надо свои акции у тебя, да и в других местах, передать куда-то там в доверительное управление. Не знаешь, как это делается?

— На госслужбу поступаете?

— А ты разве не слышал? Не может быть… Мне Федор Фёдорович предложил советником. По экономике. Я как раз на покой собирался, пенсию начал оформлять. А он сам позвонил. Покалякали немного, вспомнили старые времена. Пригласил заехать, когда в Москве буду. И предложил. Я подумал, подумал — и согласился. Страну надо всё-таки обустраивать. А ежели мы все на пенсию подадимся, этим кто займётся? Я так Федору Фёдоровичу и сказал. Мне, говорю, Федор Фёдорович, никакой особенной зарплаты не надо, материально я, слава Богу, нормально обеспечен, и дети при деле. Так только, на молочишко да на разъезды по стране. Я, говорю, Федор Фёдорович, своё уже отпахал, хотел на покой да о душе подумать, по святым местам поездить, но раз такое дело, что обнаружилась во мне нужда — послужу. Так и порешили…

Ларри с интересом обнаружил, что вокруг него и Папы Гриши образовался плотный кружок из местных и приезжих. Папа Гриша это обнаружил тоже, потому что прибавил звук.

— Тут ведь самое главное, Ларри, дорогой ты мой человек, понять, в чём корень всех этих вот прелестей последнего времени, от которых нам всем уже ни вздохнуть, ни, как говорится, охнуть. Взять, к примеру, рынок. Рыночную экономику, я имею ввиду. Вот многие говорят — очень прогрессивное явление по сравнению с прежней нашей экономикой. Я согласен полностью. Но! — Тут Папа Гриша ухватил за пуговицу просунувшегося к нему официанта с подносом и проворковал обволакивающе: — Ты, милок, зачем мне французский коньяк опять приносишь? Я же говорил тебе давеча, чтоб принёс нашей водочки, «Русского стандарта». И бутербродик с красной икрой, чтоб только раз куснуть. О чём я? Да! Так вот почему это самое прогрессивное явление оборачивается для нас прогрессирующим, я бы сказал так, заболеванием? Кто ж нас наказывает этим самым явлением? Проще всего, конечно, сказать, что Ельцин-пьяница, да Чубайс с Гайдаром. Потому что мы привыкли на кого-нибудь свою собственную дурость валить. Нам так проще. Ну давайте их всех накажем примерно — и что? Легче жить будет? Нет. Не будет. А надо-то всего ничего. Правильный подход да политическая воля. С политической волей у нас теперь, — Папа Гриша взял богатырской лапой наконец доставленную ему стопку, взглянул куда-то в недосягаемую высь и выпил, будто перекрестился, — с политической волей у нас наладилось. Так что дело за малым.

— С воровством кончать надо, — подсказал кто-то из местных. — Расстреливать беспощадно.

— Перегибов нам не треба, — Папа Гриша предостерегающе поднял палец. — У нас на Руси это ни к чему хорошему не приводит. И руки рубили, и головы, и вешали, и по десятке за три колоска отмеривали — а результат? Не стрелять надо, а создавать такие условия, чтобы не слишком зарывались. Мы же с тобой реалисты, Ларри Георгиевич, я бы сказал даже — социалистические реалисты, и знаем прекрасно, что и при товарище Сталине, несмотря на всякие там строгости, воровали. Но не зарывались. И не потому, что было страшно, а потому, что была правильно отстроена система. У меня же конкретная программа есть. Я тут в Академию наук заехал по-свойски, собрал там знакомых — вот, говорю, есть такая мысль… Они загорелись — сейчас, говорят, мы все обсчитаем, проанализируем и доложим. Я потом ещё раз заехал — работают, прямо дым идёт. Скоро и Федору Фёдоровичу сможем рапортовать. А идея-то простая. Хочешь, расскажу, Ларри Георгиевич?

Окружившие Папу Гришу люди одобрительно загудели.

— Вот такая идея, — продолжил Папа Гриша. — Скажем, городской район, там, к примеру, прачечная. Вот вы все здесь люди с большим производственным опытом — вы мне скажите: был ли хоть раз случай при советской власти, чтобы директора прачечной назначили без ведома райкома партии? Не было ни одного такого случая. И что — директор не воровал? По-всякому, конечно, было. Как правило, я скажу, подворовывал иногда, но не воровал. Потому что секретарь райкома за своего назначенца лично отвечал, и кандидатура вся просвечивалась и проверялась на разных уровнях. Понятно? Если хлебокомбинат или другой объект городского значения, то директор в обязательном порядке согласовывается с горкомом. А уж если предприятие союзного значения, то все руководство — и директор, и замы его — номенклатура ЦК партии. Мы эту систему взяли и выбросили на помойку вместе с советской властью. Теперь у нас не экономика, а бизь-нёс, понимаете ли, а в бизь-несе ничего такого не нужно, он сам все по местам расставит. Может, и расставит, только расставлять уже нечего — растащили почти все, по карманам рассовали. А почему? Потому что пока приличные люди только пытались понять, что это такое за явление, жульё набежало и похватало куски. Вот, к примеру, обычный ларёк. Я, между прочим, специально интересовался. Водка палёная, курево палёное, если что приличное и есть — так контрабанда. Приличный человек таким бизь-несом пойдёт заниматься? Ни в жизнь. А жульё побежит. Вот оно у нас теперь в хозяевах жизни, а порядочные люди лапу сосут. Я не против рынка, я двумя, если хотите знать, руками «за», но хоть какой-то порядок должен быть. Хочешь ларёк открыть? На здоровье. Зайди в райком партии, напиши заявление, с тобой поговорят нормально, проверят — а вдруг ты какой-нибудь вор-рецидивист. Если ты приличный человек и хочешь честно зарабатывать деньги — что ж, откажет кто? Да никогда в жизни. Или вот олигархи. Я не Ларри Георгиевича имею в виду, мы с ним много лет в друзьях ходим, я его вот с таких лет помню, — Папа Гриша показал ладонью куда-то в сторону собственной коленки, — я вообще об явлении… Ну, приватизация, ну, поделили страну. Если по уму, тогда ещё надо было серьёзно думать, кому мы доверяем народное достояние. Но упустили момент. Не поздно и сейчас, однако же. Я итоги приватизации не призываю пересматривать. Просто говорю, что каждое крупное предприятие надо поставить под партийный контроль. Ты, скажем, олигарх, и завод этот металлургический, который вся страна строила, хапнул по дешёвке. Владей. Пожалуйста. — Папа Гриша сделал широкий круговой жест. — Мы тебя трогать не будем и никаких твоих тёмных делишек на свет вытаскивать не станем. Но! Главного бухгалтера ты, будь любезен, с соответствующим партийным органом согласуй. Чтобы народ был уверен, что у тебя честный бизнес, а не так, как это обычно бывает, — рупь заработал, червонец попятил.