Менделеев - [8]

— Понятно. — Кронберг отодвинул тарелку. — Тина, пожалуйста, налей мне чаю покрепче.

— Тебе с лимоном или без?

— С лимоном.

— Пап, — Кристина поставила перед отцом чашку и вновь уселась напротив, — я сегодня ещё посидела в сети, поискала, почитала, и поняла, что все эти узловые точки были бы невозможны без этого Менделеева. В истории одно событие порождает другое, то тянет за собой третье и так далее. Вот смотри: не будь поездки Иоанна и Ксении в Копенгаген, они бы не остались живы, Иоанн V не провел бы детские годы при европейском дворе и не начал бы своих изменений и преобразований. Федор точно бы не поехал навестить своего двоюродного деда и датский двор, вряд ли посетил Стокгольм и влюбился в Кристину. Ничего этого не было бы. И помолчав, добавила:

— Да и нас здесь бы не было.

— Вот видишь, — Август поставил чашку и взял конфету из вазочки. — Получилась бы совсем другая история. Кстати, я когда-то в юности читал роман Генриха Гатчера. Его герой мог путешествовать между тремя параллельными мирами. Один мир был наш, в другом Колумб погиб на пути в Америку, после чего не испанцы, а британцы стали первопроходцами в Новом свете, но уже на двести лет позже, а в третьем Колумб доплыл до Америки, но не смог вернуться и занялся миссионерством среди индейцев. Там получились совсем разные истории, но исходная точка у этих миров была одна.

— Ну, это уже классика. Я сама читала ещё в колледже. Кстати, пап, я тебе тоже могу рассказать про параллельную историю в этой развилке. Я сегодня в сети была на площадке одного сообщества, которое такими узлами занимается. Они общаются, рассматривают разные случаи и события, строят и оспаривают теории. Так вот, у них там есть целое исследование по этому узлу. Его называют МЦМ — Мир царя Михаила.

— Какого Михаила?

— Михаила Романова. Они считают, что если бы все Годуновы погибли, то после смуты в 1613 году царем бы выбрали Михаила Романова. Это сын патриарха Филарета. Сам Филарет царем стать не мог, а вот помочь сыну стать царем — вполне.

— Погоди, но ведь ты говорила, что Филарет был в Кракове в плену.

— И что? Он — патриарх, а церковь в те времена имела огромное влияние. А потом Филарет вернулся бы из плена и помог сыну править. В общем, я там много интересного прочла, но самое интересное то, что узел у них — смерть принца Иоанна в Москве. Тогда Ксения не выходит замуж, не уезжает в Копенгаген, а в 1605 году её убили бы вместе с братом и матерью.

— Понятно, — Август поставил пустую чашку. — Знаешь, наверное это интересно, но это явно хуже для нашей страны. Пойдём в комнату, мне надо подготовить речь на открытии памятника. Поможешь?

— Да, конечно. ***** День открытия памятника выдался ясным, с легким морозцем. Перед памятником, укрытым от глаз присутствующих полотном, стояла трибуна, обтянутая синим полотном. Большая толпа студентов и преподавателей, горожан и гостей стояла, переминаясь с ноги на ногу. Пора было начинать торжественное мероприятие, однако ждали Великого князя Георгия Михайловича, который должен был подъехать с минуты на минуту. На месте для организаторов и почетных гостей Кронберг, периодически поглядывающий на часы, объяснял отцу Леониду, пожилому священнику университетской церкви, порядок церемонии открытия памятника. Гости вели между собой разговоры пытаясь скоротать время.

Корреспонденты ярославского и центрального государственного канала делали общие планы. Наконец, в сопровождении машины охраны, показался черный лимузин.

Он остановился и из него вышли Великий князь Георгий Михайлович и наследник престола, Великий князь Борис Иванович. Присутствующие затихли и подались чуть вперед. Наследник упругой походкой подошел к месту для организаторов и почетных гостей, поздоровался с присутствующими, пожал руку Кронбергу, приложился к кресту священника и полувопросительно-полуутвердительно произнес «Начнем»? Почетные гости и Кронберг прошли к трибуне. Ведущий объявил торжественное мероприятие открытым. Зазвучал гимн. Стоя рядом с Наследником, Август поймал себя на мысли что не будь человека, памятник которому стоял у него за спиной, ожидая момента, когда с него снимут покровы, не стоял бы он здесь, рядом с наследником великой державы, раскинувшейся от Гломмы на западе до Колорадо на востоке и от снегов Шпицбергена и Таймыра до Памира и Южных Спорад. Ведущий огласил указ о присвоении университету имени Захария Менделеева. Среди собравшихся прокатилась волна недоумения и шепота, главным мотивом которого было «Какого Менделеева»? и «Кто это»?

После оглашения указа слово было предоставлено Великому князю Борису. Наследник сказал короткую речь о важности медицины в современном мире и о том, что государство всегда будет заботиться об улучшении медицинского обслуживания, упомянул о том, что династия ценит ученых и врачей, своими трудами служащих к славе державы. Следующим было выступление ректора. Глядя на лица собравшихся, он отдал дань уважения Государю Иоанну X, присвоившего университету имя человека, спасшего династию и изменившего ход истории.

— Каждый из нас — творец своей судьбы и судьбы своей страны, — сказал Кронберг. — Служением династии и стране, которая стала для него второй родиной, Захарий Менделеев внес огромный вклад в нашу историю. Под аплодисменты, сопровождавшие окончание речи, Август нашел взглядом дочь, которая, стоя в первом ряду, недалеко от группы почетных гостей, аплодировала ему. Кристина увидела, что отец смотрит на нее, улыбнулась и незаметно показала кулак с поднятым вверх пальцем. Борис чуть повернул голову к Кронбергу, занявшему место рядом с ним, и пока ведущий объявлял следующего выступающего, улыбнулся и тихо сказал.