Мемуары посланника - [12]

В начале войны, когда Россия была еще могучей страной и разрешала финансовые вопросы с неизмеримо большей легкостью, чем они решаются нашим посольством, наши представители довольствовались половиной, порой одной третью того, что получают теперь, в период бездействия. Все мы настолько ознакомились с условиями и требованиями местной жизни, что без труда можем определить размер нормального оклада и для начальника, и для инженера, и для студента, и для низшего служащего. Устраивать же свое личное благосостояние в такое для России время, то есть за счет разоренной страны, несовместимо со званием русского гражданина.

Сейчас наша страна представляет собой сплошное море сражения, и нам, находящимся здесь, нельзя далее оставаться безучастными к напряженной борьбе. Наш нравственный долг спасать то, что можно. Несмотря ни на что, жизнь в заготовительных учреждениях все еще течет по-старому. Предоставляются отпуска «для отдыха» с сохранением содержания, несмотря на высокие оклады, выдаются пособия, доходящие порой до двухмесячного содержания.

Когда Ваш первый призыв к сокращению штатов и кредитов на их содержание стал проводиться в жизнь, получилось странное, быть может случайное, явление, одними из первых увольнялись в Россию командированные лица и почему-то прочно оставались на своих местах нанятые здесь.

Когда в России назрел вопрос о посылке в Америку приемочных партий, общественные организации, в которых состояли и Вы, господин посол, поддерживали мнение о желательности посылки в качестве чинов этих приемочных комиссий, молодых инженеров и студентов старших курсов, на которых одновременно возлагалась надежда за время пребывания в Америке познакомиться с высокоразвитой американской промышленностью. К сожалению, их работа протекала в условиях, не позволивших оправдать возложенные на них надежды.

Впоследствии эти лица стали пропагандировать идею образования отдельных групп по изучению тех или других вопросов техники.

Эта идея была подхвачена бывшим главноуполномо-ченным миссии П. С. и проведена в жизнь, но, к глубокому сожалению, на чисто чиновничьих началах новейшей формации. В образовавшиеся группы брали первых попавшихся людей, без всякого критического к ним отношения, не обращалось достаточно внимания, соответствует ли данное лицо по своей технической подготовке тому делу, которое ему поручается изучить, будет ли заниматься этим впоследствии, поедет ли в ту самую Россию, которая выделила средства для его обучения.

Подобное ненормальное явление не могло не отразиться на результатах, в которых и сами они начинали сомневаться. Между тем при должном отношении к делу со стороны высших руководителей результаты могли быть несравненно большие при меньших затратах, поскольку труд лица изучающего, понятно, не может оплачиваться в том же размере, что и труд лица, передающего знания, опыт и ответственного за свои действия перед законом.

Когда догорают последние остатки нашей родины и дикая, необузданная, грубая сила разрушает плоды вековой работы культуры, пировать нельзя. Только больной ум может находить себе оправдание и превращать в эти кровавые дни русской истории действительность в праздник.

Заканчивая обращение, Союз русских инженеров и техников глубоко верит и надеется на то, что и Вы, господин посол, следуя демократическим стремлениям русского народа и чувству справедливости, вместе с представителем государственного контроля не откажете в благосклонном внимании и примете все зависящие от Вас меры по вышеизложенным вопросам».

Как видит читатель, это письмо не могло понравиться послу, хотя, по существу, не заключало в себе никаких резкостей. Его тон был решительным, поскольку необходимо было открыть глаза послу на действительное положение вещей, совершенно ненормальное. Посол не возмутился, хотя и упрекнул меня. Это мало огорчило, я был вполне удовлетворен тем, что правда наконец достигла ушей посла.

Когда я покинул Союз инженеров, его председателем избрали графа Шуленбурга. Все русские организации кончались, их жизнь обрывалась. Лучшую участь имел наш союз. Он вошел в контакт с Союзом американских инженеров, тот принял его под свое покровительство. Так при всемирно известном Союзе инженеров в знаменитом Карнеги-доме появился русский отдел.

Президенту Вильсону Союз русских инженеров отправил следующую телеграмму:

«Союз русских инженеров, состоящий из людей с установившимися взглядами, не преследующих политических целей и посланных в Соединенные Штаты русскими учреждениями и обществами с целью приобретения знаний на пользу России, обсудив ужасные условия в России, единогласно постановил обратиться к Вам не только как к главе великой свободной страны, принявшей нас как друзей, но и как к вождю истинной демократии, стороннику мира и международного правосудия.

Мы чувствуем, что русский народ, истощенный голодом, лишениями и непосильной борьбой с врагами истинной свободы, пришел в отчаяние и Россия находится на пути бедствий, которые могут отразиться на поколениях, если для ее спасения не явится быстрая помощь.

Мы убеждены, что русский народ, обманываемый в течение долгого времени теориями, обещаниями и неудачами бессильных преобразователей, нуждается в материальной помощи для спасения от гибельного немецкого засилья.