Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 1 - [37]
Я оставался в Вильне еще несколько дней, чтобы присутствовать на празднествах, которые свидетельствовали о том, что общественный настрой здесь установился тот же, что и в Варшаве. На общем собрании городского ополчения меня выбрали депутатом муниципалитета и попросили принять на себя обязанность довести определенные инструкции до сведения короля и общего собрания сейма.
Глава VIII
Попросив у короля отпуск на несколько месяцев для устройства своих семейных дел, я откладывал возвращение в Варшаву, считая, что нет необходимости в моем последующем путешествии в Гаагу: хотя главные конституционные деятели Игнаций Потоцкий и Коллонтай настаивали на моем скорейшем отъезде туда, но я находил свое пребывание там бесполезным.
В апреле 1792 года я наконец покинул Литву. Я мог гордиться приемом, который был оказан мне в Вильне, и доверием, проявленным по отношению ко мне. Те же причины для гордости были у меня и по возвращении в Варшаву, где я так же тепло был встречен королем и всей патриотической партией.
В Варшаву я прибыл накануне первой годовщины конституции 3 мая и встретил такое же общее воодушевление по ее поводу. Враги же конституции видели, что время осуществления их планов близится, и не обращали особого внимания на эти настроения. Некоторые наблюдатели, более вдумчивые и опытные, усматривали в будущем зловещие для Польши признаки, но в целом общественность была пронизана весельем и радостью. В публичных собраниях, на всех зрелищах, на улицах города, в патриотических напевах слышался один рефрен: король с нацией, и нация с королем. Казалось, что на некоторое время были забыты все насущные заботы в государстве и все были заняты только празднованием годовщины 3 мая.
В этот день церемония состоялась в костеле Святого Креста. Выйдя из королевского дворца, торжественная процессия направилась туда, двигаясь между двумя рядами военных под командованием лучших офицеров армии во главе с князем Юзефом Понятовским. Перед королем и за ним шествовал его блистательный двор: все посланники, сенаторы и высшие сановники Короны и Литвы. Здесь собралось также более тридцати тысяч зрителей, и на всех лицах читалось восхищение и признательность своему монарху и создателям конституции.
В самом костеле зрелище представало еще более внушительным. Величественную картину являл собою король, окруженный первыми лицами государства и самыми именитыми гражданами, сумевший вызвать любовь и доверие своих подданных и искренне разделявший их патриотические порывы и надежды.
Король сидел на троне в глубине костела, а на ступенях к нему стояли высшие офицеры Короны и Литвы, а также капелланы и блистательная свита короля. Кресла, стулья и скамьи были расставлены таким образом, чтобы каждому было удобно, и всюду царил образцовый порядок, несмотря на то что все пространство костела было заполнено людьми.
Специально к этому торжеству была написана музыка знаменитым Паизиэлло. Исполняемая лучшими итальянскими певцами в сопровождении многочисленного оркестра, она звонким эхом отдавалась под сводами.
По окончании этой церемонии мы вышли из костела и, так же пройдя между рядами военных, достигли места, которое было предназначено для закладки фундамента нового храма: на сейме было решено построить его, чтобы увековечить память о принятии конституции 3 мая. Король заложил первый камень в его основание. Все присутствующие последовали его примеру, положив вслед за ним в основание камни и кирпичи.
По окончании всей церемонии, которая продлилась несколько часов, мы чувствовали себя сильно уставшими, так как день был очень жарким, и король вернулся во дворец, чтобы немного отдохнуть. Затем он отправился в ратушу, куда его пригласил глава города от имени всех жителей Варшавы – там его ожидали великолепно сервированные столы.
Глава города Закревский и я, в качестве делегата от муниципалитета Вильны, стояли возле кресла короля. Он был в веселом настроении, наговорил нам массу комплиментов и провозгласил тост за наше здоровье – в ответ на наш тост «за короля с нацией», который был поддержан громкими аплодисментами.
День закончился театральным представлением и стихийной иллюминацией по всему городу. Это был, к несчастью, последний день, когда все могли весело праздновать, доверчиво предаваясь химерическим надеждам.
С того дня на горизонте стали сгущаться тучи. Причина была вовсе не в том, что патриоты потеряли веру в правоту своего дела, и не в том, что нация перестала им верить, – каждый курьер, прибывавший в Варшаву, доставлял тревожные известия о приближении русских войск, о согласии, установившемся между дворами Петербурга и Берлина, о смуте, затеваемой внутри страны тремя главными противниками конституции – Феликсом Потоцким, Браницким и Ржевуским. Отделившись от нации, они стремились, однако, путем угроз и обещаний сделаться ее прозелитами. К тому же, многие из тех, кто хорошо знал короля, опасались его слабости и не верили его обещаниям.
Еще с начала 1792 года надежды польских патриотов стали понемногу тускнеть вследствие тех изменений, которые начали происходить в разных европейских кабинетах. Так, имело место сближение берлинского и венского дворов; предварительные соглашения были подписаны в Рейхенбахе; шли переговоры в Пильнице, которые вызывали опасения, так как были секретными
Впервые читатель получил возможность ознакомиться на русском языке с мемуарами Михала Клеофаса Огинского, опубликованными в Париже в 1826–1827 годах.Издание уникально тем, что оно вписывает новые страницы в историю белорусского, польского, литовского народов. Воспоминания выдающегося политика, дипломата и музыканта М. К. Огинского приоткрывают завесу времени и вносят новые штрихи в картину драматических событий истории Речи Посполитой конца XVIII века и ситуации на белорусских, польских, литовских землях в начале XIX века.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.