Мемуары изобретателя телевидения - [50]

. Мы пригласили его в нашу лабораторию, и Джеймс возглавил группу по созданию первого в мире коммерческого электронного микроскопа, который вскоре был запущен в США в массовое производство.

Однако в торговом отделе RCA довольно скептически отнеслись к возможности успешного выхода на рынок нашего изобретения. Одна из ведущих американских маркетинговых фирм прогнозировала продажу на территории США максимум шести экземпляров. Но и «великие» ошибаются. В действительности тысячи электронных микроскопов были куплены только в нашей стране, и сегодня в мире нет лаборатории, где бы не использовался этот прибор.

В 1943 году меня избрали членом Академии наук США, что весьма почётно. В это время в Америке уже существовал Фонд помощи России – благотворительная организация, созданная усилиями русских эмигрантов после начала войны. Мне предложили возглавить нью-йоркское отделение фонда. Поначалу я отказался, поскольку с первых дней пребывания в Штатах держался особняком от русской диаспоры и не лез в политику. Кроме того, был слишком занят в лаборатории, чтобы интересоваться посторонними делами. Однако мне объяснили, что именно мой нейтралитет в политических делах и послужил причиной для данного предложения. Моя кандидатура была приемлема для соотечественников, исповедовавших самые разные политические взгляды. Более того, фонд не ставил никаких иных целей, кроме сбора одежды и денег для переправки в Россию (союзника США в войне). Членами фонда помимо русских эмигрантов были и видные американцы – в частности Элеонора Рузвельт, супруга президента США, и Генри Уоллес, вице-президент. В конце концов, я дал согласие стать номинальным председателем нью-йоркского отделения фонда при условии, что основная работа будет осуществляться моими помощниками. Мне дорого пришлось заплатить за это решение.

После капитуляции Германии профессор Ван Карман организовал группу американских специалистов для поездки в Европу с целью ознакомления с немецкими научными достижениями. Я получил приглашение войти в состав делегации. К поездке готовились долго и тщательно, вплоть до того, что всем её участникам выдали специальную униформу. Однако, явившись на военный аэродром в Вашингтоне в день отлёта, я был официально проинформирован, что не могу следовать вместе со всеми, так как мой паспорт не готов. Все мои попытки выяснить, почему он не готов к моменту вылета и когда будет готов, остались безрезультатны. Наконец мне объявили, что отказ Госдепартамента в выдаче паспорта связан с тем, что я являюсь председателем нью-йоркского отделения того самого благотворительного Фонда помощи России. Фонд был абсолютно легален и, как я уже говорил ранее, включал в себя многих видных деятелей. Мне ничего не оставалось, как думать, что единственной причиной отказа является моё русское происхождение. Больно было сознавать, что после стольких лет честного служения своей новой стране ко мне нет полного доверия. Я заявил, что ухожу из комиссии Ван Кармана и планирую покинуть RCA, поскольку связан с секретными военными разработками, продолжать которые в данных обстоятельствах не считаю возможным. Генерал Сарнов отговорил меня от этого шага, пообещав лично разобраться в этом недоразумении. Даже ему понадобилось на это два года. В 1947 году мне вернули паспорт, и я вновь почувствовал себя свободным человеком.

Приблизительно в те же годы произошёл эпизод, о котором в случае неблагоприятного исхода сам бы я уже вряд ли смог написать воспоминания. По обыкновению, я проводил выходные в своём доме в Тонтон Лейке. Стояла поздняя осень. В субботу вечером неожиданно ударил мороз, и к утру воскресенья озеро покрылось изумительным ровным слоем льда. Мне страшно захотелось покататься на коньках. Зеркальный лёд, хотя и потрескивал под коньками, казался довольно прочным. И чёрт меня дёрнул пофорсить: я попытался исполнить нечто вроде тройного тулупа. Пришёл я в себя под водой и, глянув вверх, увидел края проруби, в которую провалился. Вынырнув, я попробовал выбраться, но не смог, так как при каждой попытке лёд ломался. Сначала гордость не позволяла мне позвать на помощь, но выхода не было. Про гордость пришлось забыть. На мой крик выбежали два мальчика из соседних домов. Я запретил им выходить на озеро и велел позвать моего шофёра Линна. Когда примчался Линн, я приказал ему принести из гаража приставную лестницу и верёвку, положить лестницу на лёд и потихоньку подталкивать ко мне. Он всё исполнил, мне удалось ухватиться за край лестницы, и Линн вытянул меня на берег. Всё это заняло немало времени, и лишь через сорок пять минут после моего «показательного выступления», продрогнув до костей, я оказался дома. Самое удивительное, что я даже не простудился и уже на следующий день как ни в чём не бывало появился в лаборатории.

Телевидение становится реальностью

В конце войны народ, изголодавшийся по нормальной жизни, с нетерпением ждал появления на рынке качественно новых товаров. В компании RCA телевизионные разработки, заторможенные войной, вновь вышли на первый план. 11 сентября 1946 года с конвейера завода RCA сошли первые экземпляры чёрно-белых телевизоров. И уже через несколько недель, 30 октября, состоялась демонстрация возможностей цветного электронного телевидения на экране 15 на 20 дюймов.