Мемуары гейши - [24]

В конце концов Хацумомо и Корин остановились перед деревянной дверью.

— Ты поднимешься по лестнице и отдашь это кимоно служанке, — сказала мне Хацумомо. — Или если Госпожа Совершенство сама откроет дверь, отдашь ей. Не говори ничего, просто передай ей сверток. Мы будем внизу наблюдать за тобой.

Она вложила сверток мне в руки, а Корин открыла дверь. Дрожа от страха, едва дойдя до середины пути, я остановилась, но услышала громкий шепот Корин:

— Иди дальше, малышка! Мы разорвем тебя на части, если ты вернешься назад с кимоно. Правда же, Хацумомо-сан?

Хацумомо только вздохнула, но ничего не сказала. Корин вглядывалась в темноту, стараясь разглядеть меня, а Хацумомо грызла ноготь, не обращая на меня внимания. Несмотря на ужас, испытанный мной тогда, я не могла не заметить, как же красива была Хацумомо. Порой безжалостная, как паук, Хацумомо, грызущая ноготок, все же была прекраснее любой другой гейши, позирующей перед фотографом. А Корин рядом с ней выглядела как булыжник рядом с драгоценным камнем. Казалось, Корин неудобно в ее кимоно, оно постоянно путалось у нее под ногами, в то время как на Хацумомо кимоно сидело так, будто было ее второй кожей.

Дойдя до конца лестницы, я наклонилась в темноту и громко сказала:

— Простите, пожалуйста!

Я подождала, но никто не откликнулся.

— Громче, — сказала Корин. — Они ведь тебя не ждут. Я почти закричала:

— Простите!

— Подождите минутку! — послышался приглушенный голос, и вскоре дверь открылась.

Открывшая мне девочка казалась не старше Сацу, но была худенькая и нервная, как птица. Я протянула ей сверток. Она очень удивилась, но безучастно взяла его у меня.

— Кто там, Асами-сан? — спросил чей-то голос из апартаментов.

Я увидела бумажный фонарик, стоящий на тумбочке рядом с кроватью. Постель была приготовлена для гейши Мамехи. Я могла судить об этом по тому, что там лежали шелковые простыня и покрывало, а также шакура — «высокая подушка», — точно такая же, как у Хацумомо. На самом деле она мало похожа на обычную подушку и представляет собой деревянную подставку с опорой для шеи, благодаря которой гейша может сохранить свою сложную прическу.

Служанка не ответила, а быстро распаковала кимоно. Увидев чернильные пятна на нем, она вскрикнула и прикрыла рот рукой. Слезы моментально хлынули из ее глаз, а в это время опять послышался голос:

— Асами-сан! Кто там?

— Никого, госпожа! — крикнула служанка.

Мне было ужасно стыдно перед ней. Она же быстро вытерла глаза рукавом. Пока она закрывала дверь, я успела одним глазком увидеть ее хозяйку, и мне стало понятно, почему Хацумомо назвала ее Госпожа Совершенство. Ее лицо, совершенной овальной формы, просто кукольное, выглядело очень нежным и хрупким, как китайский фарфор, даже без косметики. Она направилась к двери, но служанка быстро закрыла дверь, и я больше ничего не увидела.

На следующий день, вернувшись после уроков в окейю, я застала Маму, Грэнни и Анти в приемной на первом этаже. Они говорили о кимоно. Когда появилась Хацумомо, Мама встретила ее на лестнице.

— Этим утром к нам приходили Мамеха и ее служанка, — сказала она.

— О, Мама, мне все известно. Я себя ужасно чувствую из-за этого кимоно. Я пыталась остановить Чио, когда увидела, как она пачкает кимоно чернилами, но было слишком поздно. Она думала, что это мое кимоно! Не знаю, почему она так возненавидела меня, с самого ее появления здесь… Наверное, она испортила кимоно только для того, чтобы разозлить меня!

— Все знают, как ты ненавидишь Мамеху, — сказала Анти. — Ты ненавидишь любого, кто более удачлив, чем ты.

— Означает ли, Анти, что я должна быть в восторге от тебя, учитывая, какая ты неудачница?

— Замолчите! — крикнула Мама. — Послушай теперь меня, Хацумомо. Думаю, ты не считаешь всех настолько безголовыми, способными поверить твоим словам. Я не хочу, чтобы такое происходило в окейе. Я очень уважаю Мамеху и не допущу повторения подобных историй. Но за кимоно кто-то должен заплатить. Я не знаю, что произошло вчера вечером, но это и не принципиально, кто держал кисточку. Служанка видела кисть в руках у девочки. Девочка и заплатит, — закончила Мама и сунула в рот трубку.

Грэнни вышла из приемной и попросила служанку принести бамбуковую палку.

— У Чио и так много долгов, — возмутилась Анти. — Не понимаю, почему она должна расплачиваться за Хацумомо?

— Довольно об этом, — прервала ее Грэнни. — Девчонку надо избить и заставить возместить стоимость кимоно, и все тут. Где бамбуковая палка?

— Я побью ее сама, — сказала Анти. — Не хочу, Грэнни, чтобы у тебя опять болели суставы. Подходи, Чио.

Анти подождала, пока служанка принесет палку, а затем вывела меня во внутренний двор. От злости ее ноздри расширились, а глаза собрались в точку. С момента моего появления в окейе я старалась не делать ничего, за что здесь избивают палкой.

Но Анти отложила палку и спокойно сказала мне:

— Что ты сделала Хацумомо? Она пытается выжить тебя. Должна же быть какая-то причина, и я хочу ее знать.

— Уверяю тебя, Анти, она так относится ко мне с самого первого дня моего пребывания здесь. Я ничего плохого ей не делала.

— Грэнни может называть Хацумомо дурой, но поверь мне, она не дура. Если она захотела помешать тебе, она это сделает. Прекрати злить ее.