Мемуары фрейлины императрицы - [4]
Причиной стало отношение родителей девушки к ее жениху. Тот, будучи натурой довольно импульсивной и горячей, отправился навестить родственников своей невесты, взяв для них много подарков. Но прием, который ему оказали, был вовсе не таким теплым и ласковым, какого он ожидал и на который, как ему казалось, имел право.
Отец тут же развернулся, покинул дом Дадиани и вернулся в Абхазию.
Вскоре после этого он встретил мою мать, княжну Александру Дадиани, очень милую девушку. Их встреча состоялась в доме ее тетки, княгини Кессарии Шервашидзе. Отец тут же влюбился в маму и очень скоро стал ее мужем.
Сегодня я – единственный член нашей семьи, который еще жив.
Одно из моих детских воспоминаний связано с Очамчири, маленьким абхазским городком в 24 верстах от порта Поти.
Там я жила у своей молочной матери. Ее дом был построен из дерева и стоял на каменном фундаменте, который поднимался на несколько футов от земли. На балкон, окружавший первый этаж, вела лестница. По ней можно было попасть в жилые помещения. Обстановка была самой простой и состояла в основном из низких деревянных диванов. Они были покрыты красивыми дорогими коврами, на которых лежали подушечки, обтянутые полосатым бархатом с шелковыми кистями. Ночью эти диваны выполняли функцию кроватей.
Помню, я заболела, и меня уложили в гамак, подвешенный к потолку. Кормили меня из серебряной чашечки, которая интересовала меня куда больше, чем то, что в ней находилось.
Моя молочная мать, бывшая мусульманкой, дала клятву, что, если я поправлюсь, она примет православие. Когда я выздоровела, женщина сдержала свое слово.
Традиции поручать детей заботам молочных матерей часто преследовали идею воспитать у малышей добрые отношения с другими семьями. И очень часто связи между молочными родителями и их воспитанниками были гораздо крепче, чем между кровными родственниками.
Сыновья моей молочной матери, княгини Анчабадзе, имели самое непосредственное отношение к организации беспорядков в Абхазии. Это и стало главной причиной, по которой отец отдал меня на воспитание именно в эту семью.
Между нами сложились такие отношения, что, когда я вернулась на родину после тридцати пяти лет вынужденного отсутствия, мои молочные родственники встретили меня как самую дорогую родню.
Моей молочной матери, когда я совсем крохой поступила к ней, было уже за шестьдесят. Я очень полюбила эту женщину. И навсегда запомнила ее глаза, которые мгновенно приобретали теплоту и нежность, едва видели меня.
Кормилица очень переживала, что, когда я вырасту, многие будут мне завидовать.
Самым частым занятием, за которым я ее запомнила, была молитва.
Дочь моей молочной матери ухаживала за мной, пока я не начала бегать.
У меня до сих пор во рту вкус молока из груди моей няни, который не сравнится ни с какими сливками с медом.
Забота обо мне была поистине великой. Когда во время переезда из зимней квартиры на летнюю мы сделали привал, то мужчина, переносивший мою люльку, сам лег на влажную землю, а колыбель поставил себе на грудь.
Глава 2
Во времена моего прадедушки, Келиш-бея Шервашидзе, Абхазия находилась под властью Турции.
Подозревая, однако, что Келиш-бей склоняется в сторону России и намеревается именно ей отдать свою лояльность, Порта решила избавиться от него.
Исполнитель был найден в самом семействе, им стал старший сын прадеда Аслан-бей, который никогда не испытывал благосклонности к своему отцу. И Келиш-бей был убит.
Но отцеубийца не унаследовал трон, так как Келиш-бей, как оказалось, сделал своим наследником младшего и любимого сына – Сафар-бея[3].
Новый правитель Абхазии – Сафар-бей – был женат на княжне Дадиани Мингрельской, чья страна уже находилась под властью России. Пребывая под влиянием жены и ее братьев, Сафар-бей решил выйти из-под турецкого владычества и обратиться за помощью к России.
За его признание верховной власти России и обращение в православие Сафар-бей получил в награду от императора Александра Первого титул владетельного князя Абхазии и гарантии править своей страной столько, сколько династия Романовых будет находиться на троне.
В 1864 году этот священный обет был нарушен – моего отца выслали в России, а Абхазия была аннексирована Россией.
С обращением из мусульманства в православие Сафар-бей стал Георгием Шервашидзе.
После смерти Георгия трон занял его старший сын Дмитрий. Но Дмитрий прожил недолго, а после него правителем и владетельным князем Абхазии стал мой отец Михаил.
Отец тогда находился в Пажеском корпусе в Петербурге и был фактически заложником. После смерти брата он немедленно получил офицерское звание и назначение в знаменитый Преображенский полк и стал генерал-адъютантом императора Николая Первого.
Когда родился мой старший брат, он сразу же был зачислен в Преображенский полк. Это была большая честь, которая оказывалась лишь детям императорской семьи.
Вскоре командование полка, не понимая, что князь Георгий Шервашидзе еще совсем младенец, отправило письмо князю Воронцову, наместнику на Кавказе, с пожеланием, чтобы новый офицер присоединился к полку.
На что князь Воронцов[4] ответил, что если князь Георгий и примет приглашение, то прибудет в сопровождении кормилицы.
Тема кладбищ и захоронений интересовала многих. Достаточно вспомнить Бориса Акунина и его «Кладбищенские истории». Правда, рассказ в них идет о кладбищах Лондона, Парижа и даже Иокогамы. А что же наши знаменитые некрополи? Игорь Оболенский уже давно водит экскурсии по московским кладбищам. Его авторские прогулки по некрополю — это больше чем просто экскурсия, это своего рода лекция по истории России. Каждое имя — Легенда. В этой книге собраны самые интересные и самые необычные.Каким образом камень с могилы Гоголя оказался на могиле Булгакова? Как хоронили Надежду Аллилуеву? Что оставила на могиле Маяковского его дочь? Как проходили похороны С.
Мемуары баронессы Мейендорф, фрейлины императрицы Марии Александровны и родственницы Столыпина, — настоящая летопись повседневной жизни высшего света Империи. Увлекательнейшая, но поистине трагическая история начинается в XIX и заканчивается в середине XX века. Кругом общения баронессы был весь высший свет Российской империи — она танцевала на балах с императором Александром Вторым; дружила с Александром Третьим; присутствовала на последнем выступлении в Думе Николая Второго.Рассказывая о том, что происходило за стенами дворцов, частой гостьей которых она являлась, баронесса проливает свет на многие неизвестные детали частной жизни Дома Романовых, в том числе и романтические отношения членов Дома с особами некоролевской крови, что было строжайше запрещено и сурово каралось законами Империи.
Это необычная книга. История века — в откровенных рассказах его главных героев. Они давали интервью, кто-то из них даже оставил воспоминания. Но никогда они не были столь открыты, как в общении с Игорем Оболенским.Секреты долголетия и общения с сильными мира сего от патриарха танца Игоря Моисеева, уроки житейской мудрости от режиссера Юрия Любимова, путеводитель успеха от историка моды Александра Васильева, неожиданные грани судеб великих Михаила Ульянова, Чингиза Айтматова, Армена Джигарханяна и Виталия Вульфа.
Имена героев этой книги не нуждаются в особых представлениях. Никита Хрущев и Леонид Брежнев, барон Врангель и Илья Ильф, Александр Вертинский и Борис Пастернак, Андрей Миронов и Михаил Ульянов… Многих из них отличала закрытость и нежелание говорить о личном. Игорю Оболенскому удалось попасть «за кулисы» легендарных биографий. В этом помогли родные и близкие знаковых персонажей XX века, которые согласились рассказать самое главное о своих великих мужьях и родителях. Со страниц этой книги впервые прозвучат, возможно, неожиданные признания, способные изменить представления о людях, вершивших нашу историю…
Они всегда на виду. О них всегда говорят. Пришло время, чтобы заговорили они сами: о времени, судьбе, карьере и плате за успех. О том, о чем их хотел бы спросить каждый. Среди действующих лиц — загадочные легенды прошлого и настоящего: вечно молодая Любовь Орлова, сломавшая свою жизнь Валентина Серова, непонятая Фаина Раневская, одинокая Рина Зеленая, своевольная и противоречивая Екатерина Фурцева и многие другие — Татьяна Доронина, Виктория Токарева, Алиса Фрейндлих, Элина Быстрицкая, Галина Вишневская, Людмила Гурченко.Они рассказывают о себе самое главное и сокровенное — семье и предательстве, успехе и расплате за него, триумфах и трагедиях.
Перед вами сенсационное издание, меняющее представление о поистине самой популярной личности России - Иосифе Сталине. Впервые на русском языке публикуются воспоминания матери Сталина, которые больше семи десятков лет пролежали в закрытых архивах. Среди откровений книги - признание внучки Максима Горького о сватовстве Сталина и неизвестные дневники примадонны Большого театра Веры Давыдовой, которая считалась последней любовью вождя.Вряд ли эту книгу можно назвать "донжуанским" списком вождя. Это история о том, как романтичный Coco Джугашвили превратился в мстительного Кобу Сталина.
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.