Мемуары фельдмаршала - [124]

Теперь перед нами встали колоссальные и неотложные проблемы. На занятой нами территории находились около полутора миллионов немецких военнопленных. Кроме этого, там был примерно один миллион раненых немцев, которым не хватало медицинской помощи, в частности перевязочного материала и анестетиков. Добавим к этому около миллиона гражданских беженцев, устремившихся в занятые нами районы перед наступавшими русскими; эти беженцы и «перемещенные лица» бродили по стране, часто занимаясь грабежами на своем пути. Службы транспорта и связи прекратили работу. Сельское хозяйство и промышленность бездействовали. Не хватало еды, в связи с чем в предстоящие месяцы мог возникнуть серьезный риск голода и болезней. И в довершение всего этого в стране не было центрального правительства, а также механизмов его функционирования.

Хорошенькая складывалась ситуация!

Я был солдатом, и меня не учили руководить делами такого рода. [368]

Однако нужно было что-то делать, и делать быстро.

А пока что я закончу эту главу цитатой из последней записи, сделанной премьер-министром в моем альбоме для автографов. Следует заметить, что эта запись озаглавлена «Глава X», и премьер-министр упоминает о ней как о «десятой главе». Дело в том, что с августа 1942 по май 1945 года он собственноручно написал десять страниц в моем альбоме. Каждая страница являлась своего рода вехой в моем долгом пути из Аламейна, и каждую из них мы называли главой. Позже я опубликовал фотокопии этих страниц в небольшой книжке, озаглавленной «Десять глав» (издательство Hutchinson & Co.). Сам альбом для автографов находится у меня, и я очень дорожу им.

«ГЛАВА Х Наконец цель достигнута. Страшный враг безоговорочно капитулировал. При полном согласии с нашими прекрасными американскими союзниками мы установили полный и дружественный контакт с русскими, наступающими с востока. 21-я группа армий, наступавшая с боями на север, имела честь освободить Голландию и Данию, а также за три или четыре дня взяла в плен более двух миллионов военнослужащих некогда прославленной германской армии. Летопись военных достижений, предсказанных или отмеченных на протяжении десяти глав, подходит к концу. Слава этой группы армий, как и слава 8-й армии, будет вечно сиять в истории, и будущие поколения будут почитать их подвиги и, прежде всего, характер, продуманную стратегию и неутомимое рвение их командующего, прошедшего победным маршем из Египта через Триполи, Тунис, Сицилию и Южную Италию, а также через Францию, Бельгию, Голландию и Германию до Балтийского моря и Эльбы, не проиграв ни одного сражения или даже серьезного боя. Уинстон С. Черчилль, 8 мая 1945 года». [369]

Глава двадцать первая. Некоторые размышления о высшем командовании на войне

Уникальным достоинством моей карьеры можно считать то обстоятельство, что мне удалось побывать командующим на всех уровнях — от взвода до группы армий включительно. Я называю свой случай «уникальным», потому что сомневаюсь, что в настоящее время в свободном мире можно найти хотя бы одного находящегося на действительной службе военного, имеющего такой же опыт.

По сравнению с эпохой Мальборо или Веллингтона времена изменились; можно сказать, что они выигрывали свои кампании практически в одиночку. Конечно, они не были обременены огромным объемом кропотливой штабной работы, принятой в современной армии. Сегодня главнокомандующего действующей армией можно назвать капитаном команды, причем очень большой команды. Летом 1945 года встал вопрос о том, должна ли нация, по примеру прошлых войн, выдать денежное вознаграждение основным командующим армиями в знак признания их заслуг. Однако в условиях современных войн выбор отдельных лиц, действительно внесших вклад первостепенной важности в ведение военных действий, весьма проблематичен. Как быть с теми, кто отвечает за радары, за противолодочные устройства, за разведку, за медицинское обслуживание, и со многими другими, чья преданная работа на более низких уровнях обеспечила победу? Эти доводы и стали основной причиной моего заявления в сентябре 1945 года о том, что в случае предложения мне денежной награды я откажусь от нее. Конечно, у меня были и другие причины.

С финансовой точки зрения в то время наша нация находилась в положении банкрота и вряд ли могла позволить себе потратить около миллиона фунтов стерлингов на подобные цели. Первые послевоенные годы обещали стать весьма нелегкими для военнослужащих [370] в отставке, как офицеров, так и лиц других званий. Им было бы неприятно читать о том, что отдельные солдаты, как бы высоко их ни ценили и ими ни восхищались, получили сто тысяч или пятьдесят тысяч фунтов дополнительно к своим пенсиям, тогда как они сами (отставники) с трудом могли содержать своих жен и семьи. Голод угрожал миллионам людей в разных частях света. Моя совесть была бы неспокойна, если бы мне выдали такую крупную сумму денег просто за то, что я старался как можно лучше сделать свою работу; ведь то же самое делали и многие другие. Я считал и сейчас считаю, что денежные вознаграждения, в отличие от почестей со стороны Королевского двора, больше не нужны.