Мемуары Эмани - [20]

Каким образом национальный герой Узбекистана и мой отец были знакомы, мне непонятно до сих пор. Но печальный факт этого вранья сидит в моей голове прочно, как и остальные сказки для родителей. Бедный отец так гордился, что дочь проходит практику в МГУ. Наверное, эта деталь впечатлила и его большого друга.

А практикантка тем временем бегала на танцы до утра в маленькой деревушке под Брянском и дрыхла до обеда. Накануне моего отъезда туда папа стеснительно проговорил:

– Мы раньше жили на Дальнем Востоке, там росли белые грибы. Наверное, в России тоже они есть. Привези их немного.

– Да, конечно, привезу, – потупила я взгляд.

Маленькая деревушка в лесу, почти без дорог. Один колодец с холодной прозрачной водой, небольшая речка.

Когда я уезжала из дома, мама вручила мне в дорогу огромный чемодан, набитый баклажанами: «Там они точно не растут! Только пожарь их сама, как мы готовим дома».

Жареные баклажаны – кади-ча

Ингредиенты: баклажаны – 1 шт., болгарский перец – 1 шт., морковь – 1 шт., чеснок – 2 зубчика, соевый соус – 1 ст. л., зелень кинзы, зеленый лук, промолотый кориандр – 0,5 ч. л., масло растительное – 5 ст. л. для жарки.

Способ приготовления:

1. Все овощи промыть и нарезать соломкой.

2. Нарезанные баклажаны посолить, промыть через двадцать минут холодной водой, чтобы убрать горечь.

3. Обжарить в масле лук, болгарский перец, морковь и добавить крепко отжатые баклажаны.

4. Жарить минут пятнадцать, добавить по вкусу черный перец, зелень и соевый соус.

Я волокла этот чемодан с баклажанами через тысячи километров. Поездом из Намангана до Москвы трое суток и из Москвы до Брянска еще сутки. Ростом почти с меня, он даже не гремел. Мама так уложила баклажаны, что между ними не было просвета. Длинноватые и темно-синие, они были как солдатики, вытянувшиеся по швам.

Чемодан я с радостью вручила тете Марии – маме моей подруги, а сама без оглядки окунулась в деревенскую жизнь. Не тихую, а звонкую и бурную.

Вечером хлопцы и девчата собирались на завалинке посреди деревни. Гармонист растягивал меха, и мы плясали до рассвета. Были и ухажеры. Они менялись часто, провожали нас до дома, а мы еще долго болтали шепотом и не могли уснуть. Просыпались ближе к полудню и начинали бродить по избе. Потом босиком выскакивали во двор и срывали пупырчатые огурцы с грядки, наспех смахивали с них росу и начинали наперебой хрустеть.

Как-то тетя Мария подходит ко мне и радостно говорит:

– Ой, да как же хорошо они их поели!

– Кто? Кого? – удивилась я спросонья.

– Да те длинные, гнить уже начали в твоем чемодане. Я их вывалила свиньям!

А потом, ровно через двадцать лет, когда я опять приехала к ним, тетя Мария, даже не поздоровавшись, всплеснула руками:

– Нина, те синенькие я ж скормила свиньям! Эх, и глупая была, не знала ведь, какие они вкусные! Сейчас их покупаю на рынке. Как готовлю, так вспоминаю твои баклажаны.

А я вспоминала просьбу отца привезти грибы. Грибов в брянских лесах было много. Очень много. Их собирали ведрами и вываливали во дворе. Крепкие боровики темнели, как дрова на земле. Их жарили, сушили, варили. По всему двору были протянуты веревки с грибами! Конечно, я не привезла ни одного грибочка домой, ни сушеного, ни свежего, ни мороженого. Много позже, когда папы уже не стало, я часто вспоминала те белые грибы в Закочье.

После института мы разъехались по разным городам. Я получила письмо, подруга сообщила, что у нее родилась дочь. Ее тоже назвали Инной, как мою старшую дочь: «Пусть хоть у детей будут одинаковые имена!»

Вот такая подруга была дарована мне судьбой! И дарованы судьбой люди, которые тянули не вниз, в черноту, а вверх! И прочное основание тому было приправлено порядочностью, честностью и искренностью. Не надо было фальшивить, подкупать подарками. Это были настоящие люди, настоящие друзья!

* * *

Голубоглазый Геннадий, с которым я познакомилась в Грузии, не терял меня из поля зрения. Раз в неделю я сидела на переговорном пункте, ожидая звонки из Мурманска. Сквозь шум прорывался его голос:

– Давай летом встретимся. Назови любую точку, куда тебе хочется. Может быть, в Болгарию поедем на «Золотые пески»? Потом к твоим родителям.

– Позвони через неделю, – ответила я и больше не приходила на переговорный пункт. Зачем? Папа не разрешит.

Уже пролетели летние каникулы, я ехала в альма-матер за дипломом. Последний курс, и все. Мама перебирала мои вещи в дорогу, потом вздохнула:

– Ты ведь поедешь через Ташкент, братишка мой недалеко от города живет, не хочешь заехать к нему в гости?

Она так умоляюще смотрела на меня, что я согласилась. И много раз потом ругала себя за малодушие, после которого моя жизнь пошла наперекосяк.

В жару, в битком набитом вагоне я протряслась до границы Казахстана и Узбекистана и сошла на грязной конечной остановке. Черняевка. Когда-то царский генерал Черняев останавливался на привал в этом месте. Назвали село в его честь. Мамин брат жил там с семьей и работал в ведомственном магазинчике для работников станции, которая занималась подземным хранением газа. Рабочие, которые обслуживали газовое хранилище, жили в поселке из девяти двухэтажных домов. Вечерами сюда сбегалась сельская молодежь, приходили в клуб посмотреть кино, потанцевать и подраться с приезжими командировочными.