Мемуары - [3]

 Неформальное движение к лету 1990 года, как мне кажется, вступило в фазу кризиса: начались расколы, внутри каждой группы началось дробление на какие-то микро-группировки, на «первичные организации» каких-то столичных «партий»; вчерашние единомышленники переругались друг с другом, каждый тянул одеяло на себя… На интуитивном уровне все понимали, что пикетами и самиздатом многого не добьёшься, что население уже сыто митингами по горло, что приходит время чего-то другого…  Кроме того, из всей неформальной среды никто не стремился стать «профессиональным революционером» – никто, кроме Игоря Подшивалова. Но, к этому времени пикеты на Урицкого практически, прекратились, и видеться с Игорем мы стали значительно реже. Кажется, именно тогда его пригласили работать в газету «Советская Молодёжь» – во всяком случае, в то время я чаще всего сталкивался ним в троллейбусе №4. Причём, всякий раз я наблюдал одну и ту же картину: Игорь сидел в троллейбусе, а в руках у него был очередной номер самиздатовского журнала «Община», который он сосредоточенно читал. Причём, Игорь держал в руках журнал таким образом, чтобы окружающим было видно, что за издание он читает… Впрочем, тогда наши отношения всё ещё оставались прохладными, и ни он, ни я не спешили завязать беседу.

* * * * *

 Наша дружба началась совершенно неожиданно для меня – по инициативе самого Игоря. Случилось это примерно через месяц-полтора после уже почти совершенно забытых сегодня событий 19 – 21 августа 1991 года. В то время ещё была жива моя бабушка, которая по собственной инициативе взяла на себя обязанности секретаря-диспетчера при собственном внуке: каждый вечер, когда я приходил домой, бабушка вручала мне список, состоящий из телефонных номеров и фамилий звонивших мне, пока меня не было дома. Вот и в тот вечер меня ждал дома листок бумаги, исписанный аккуратным почерком, на котором, среди прочих имён и телефонов, я вдруг увидел фамилию Игоря, а рядом – номер редакционного телефона. «-Бабушка, - спрашиваю, - ты ничего не напутала? Это что, действительно Подшивалов Игорь мне звонил?». «- Да, - отвечает бабушка, - совершенно верно, Игорь Подшивалов из «Молодёжки», просил, чтобы ты ему перезвонил. Сказал, что задержится допоздна, так что, часов до десяти ты его застанешь на работе…».

 Ничего не понимая, набираю номер. Что могло понадобиться от меня анархисту Подшивалову?! Бред какой-то!… А между тем, трубку на другом конце провода сняли, и я слышу подшиваловский голос.

 -Игорь Юрьевич? Добрый вечер, это Роман Владимирович…

 -Здорово! Хорошо, что позвонил! Ты не читал мою статью в последнем номере «Общины»?

 -Нет, - говорю, - не читал, а что там такое?

 -Ну значит, я тебе прихвачу номерок. Надо встретиться, Ты не занят?

 -Нет, не занят, - отвечаю, и диктую адрес, чтобы он подъехал ко мне, а сам всё больше и больше чувствую какую-то нереальность происходящего – Подшивалов едет ко мне?! Да мы же с ним всё время нашего знакомства грызлись, как кошка с собакой, подкалывали друг друга, «фашистом» и «жидомасоном» обзывались… Нет, что-то здесь не так…

 -Ладно, - слышу голос Игоря, - через час-полтора буду. Кстати, ты водку пьёшь?

 -Пью, - отвечаю, и опуская трубку на рычаг, понимаю, что да, если сейчас мне что-то нужно, так это небольшая доза алкоголя, иначе я запутаюсь окончательно. Подшивалов едет ко мне в гости… С бутылкой водки… И с анархистским журналом «Община»… Поговорить… Сюрреализм и пи..ец!

 Действительно, где-то часа через полтора раздаётся звонок в дверь. Открываю. Ага, борода, очки, кожаная кепка-картуз, тельник, а поверх тельника – чёрная рубашка. На рубашке – чёрно-красный значок КАС. Это – не глюк. Это Подшивалов.

 Не знаю, может быть, мне показалось, но впечатление было такое, что и Игорь испытывал определённую неловкость от происходящего – ещё бы, анархист в гостях у монархиста, представители двух ну совершенно противоположных лагерей… Повисла пауза.

 -Проходи, - говорю, - а я сейчас пока закуску организую…

 Игорь достаёт из сумки журнал, ставит на стол бутылку, и оборачиваясь ко мне, вдруг спрашивает: «-А сигареты у тебя есть? А то у меня вот…» - и протягивает две пачки омского «Полёта».

 Кто не помнит, или не застал 1991 год, тот не поймёт, что значили в тот год две пачки сигарет – пусть даже сигарет без фильтра, выпущенные самой, что ни есть Мухосранской табачной фабрикой. Талоны на табачные изделия, искусственный дефицит курева, американские сигареты, которые время от времени появлялись в магазинах, а потом исчезали; цыганки, спекулировавшие «Примой» и «Беломором» на железнодорожном вокзале и в аэропорту, бабушки, продававшие на Центральном рынке сигаретные бычки врассыпную; самосад и махорка «Капитанская» – чтоб вам всем, козлы, жить в интересную историческую эпоху, когда на одной шестой части суши у  населения пухнут уши! Помните? То–то же! Индейские вожди с их навороченными трубками мира – просто жалкие кутята рядом с Игорем Подшиваловым и его двумя пачками  омского «Полёта» без фильтра!

 Ладно, пропустили по первой рюмке, сидим и курим «Полёт». Напряжёнка, вроде бы, спадает… Наконец, Игорь начинает излагать.