Мемнох-дьявол - [11]

– Я понимаю, – откликнулся он.

– Это было божество во плоти, Дэвид. Он улыбнулся, но без тени недоброжелательства или злорадства.

– Ну, если дело касается тебя, Лестат, – поддраз–нил он мягко, – следует, скорее, говорить о дьяволе во плоти.

Мы оба рассмеялись, однако, как любят выражаться многие писатели, смех наш был безрадостным.

– В следующий раз это произошло в Новом Орлеане, неподалеку от нашего дома – квартиры на Рю-Рояль. Я прогуливался и вдруг услышал за спиной шаги, как будто кто-то преследовал меня и хотел, чтобы я знал об этом. Черт побери, сколько раз я сам проделывал подобные трюки со смертными! Жестокая шутка, должен признаться. Господи! И зачем только меня таким создали! А в третий раз это существо вновь оказалось совсем рядом. Ситуация повторилась. Огромное создание буквально нависло надо мной. И крылья! Дэвид, у него были крылья! Не знаю, обладал ли он ими на самом деле или, объятый ужасом, я наделил его крыльями лишь в своем воображении, но я видел перед собой крылатое существо. Оно было ужасным, и это последнее видение длилось достаточ–но, чтобы я в страхе бежал от него, как последний трус. Когда я очнулся, то, как и всегда в таких случаях, обнаружил, что по-прежнему нахожусь в хорошо знакомом месте и вокруг ровным счетом ничего не изменилось.

– А оно не заговаривает с тобой, когда вот так появляется?

– Нет. Оно стремится свести меня с ума. Оно пытается… не знаю… возможно, хочет заставить меня сделать что-то. Помнишь, Дэвид, ты говорил, что тоже не знаешь, почему Бог и дьявол позволили тебе их увидеть?

– А тебе не приходило в голову, что произошедшее все-таки связано с жертвой, которую ты преследуешь? Быть может, кто-то или что-то не хочет, чтобы ты убил этого человека.

– Но это же полный абсурд, Дэвид. Ты только подумай, сколько бед и страданий сегодня в нашем мире. Вспомни о тех, кто гибнет в Восточной Европе, о войнах на Святой земле, о том, что творится в этом городе, в конце концов. Так неужели ты полагаешь, что Бог или дьявол станут беспокоиться о судьбе одного человека? А мы? Мы и нам подобные, пищей для которых веками служат те, кто слаб, беззащитен или, к своему несчастью, просто привлек к себе наше внимание? Известен ли тебе хоть один случай, когда дьявол вмешался в дела Луи, Армана, Мариуса или любого другого из нас? О, если бы только можно было вызвать его, добиться его августейшего появления и выяснить все раз и навсегда!

– А ты хочешь знать истину? – В голосе Дэвида слышался неподдельный интерес

После минутного раздумья я отрицательно покачал головой.

– Не думаю, что это вообще можно объяснить. Я ненавижу собственный страх. Тебе не кажется, что это безумие? Возможно, это и есть ад. Ты лишаешься разума, и тобой мгновенно овладевают все демоны, ко–торых ты когда-либо призывал.

– Грех так говорить, Лестат. Твои речи исполнены зла.

Я хотел было ответить, но вдруг запнулся. Зло…

– Ты говорил, что это было ужасно, – продолжал Дэвид, – что вокруг царил страшный шум, ты говорил о свете. Но зло? Ощущал ли ты при этом присутствие зла?

– Ну-у… Откровенно говоря, нет. Я его не ощущал. Скорее, я испытывал те же чувства, что и в тот момент, когда слышал отрывки той беседы… ощущение прямоты и искренности… да, пожалуй, это самое подходящее определение. И некой целенаправленной преднамеренности. И еще, Дэвид, должен тебе сказать, что существо, которое наблюдает за мной, обладает недремлющим разумом и ненасытным характером.

– Что?

– Недремлющим разумом, – настаивал я, – и ненасытным характером.

Возможно, мое высказывание прозвучало резко. Однако я знал, что это цитата. Хотя откуда она, я не имел представления. Быть может, из какого-то сти–хотворения?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Дэвид.

– Не знаю. Я даже не могу сказать, почему произнес именно эти слова. И почему они вдруг пришли мне на ум. Но это правда. У него действительно не–дремлющий разум и ненасытный характер. Он не смертный. Он не человек.

– Недремлющий разум, – повторил вслед за мной Дэвид, – ненасытный характер.

– Да. Это божество, некое существо, нечто мужского рода. Хотя нет, подожди. Я не уверен, что оно принадлежит именно к мужскому роду. То есть я вообще не знаю, к какому роду его отнести. Скажем так: оно не является ярко выраженным существом женского рода, а потому естественно отнести его к роду мркскому.

– Понимаю.

– Ты считаешь меня сумасшедшим, не так ли? Во всяком случае, тебе бы хотелось так думать. Я прав?

– Конечно же нет.

– Но ты должен так думать, – настаивал я. – Потому что если это существо не плод моего воображе–ния, значит, оно обитает где-то вне меня. А, следовательно, может сделать объектом своего наблюдения и тебя.

Мои слова заставили Дэвида глубоко задуматься. Ответ его прозвучал для меня полной неожиданностью:

– Но ведь я ему не нужен, не так ли? И другие тоже. Ему нужен ты.

Я совершенно упал духом. Да, я исполнен гордыни, я самовлюбленное создание, я обожаю внимание, я жажду славы, я хочу быть желанным для Бога и дьявола… Я хочу… Я хочу… Я хочу…

– Я ни в коей мере не порицаю тебя, – сказал Дэвид. – Я просто размышляю и строю предположения. Почему это существо не пыталось угрожать другим? Быть может, потому, что в течение многих столетий никто из них… по крайней мере, никто из тех, кого мы знаем, не осмеливался коснуться этой темы. А ты в своих книгах совершенно недвусмысленно заявил, что ни один вампир никогда не встречался с дьяволом. Или я не прав?