Мелодия на два голоса [сборник] - [63]

— Это уже не автомобиль, — сказал сержант, — это скелет. Попрошу ваши документы.

— Документы дома, — ответил Кирилл. — В другом пальто.

— А что произошло?

— Ничего не произошло. Дети тут вертелись какие-то. Но теперь их вроде нет.

— Да, их нет, — согласился сержант, на всякий случай оглядевшись по сторонам. — Вам придется проехать со мной в отделение.

— Конечно, придется. До свиданья, Алена. Прощай!

Алена приблизилась.

— Вы тоже находились в машине? — спросил сержант.

— Да, находилась.

— А еще кто-нибудь был?

— Не был, никто не был, — ответил Кирилл. Его неожиданно затрясло от смеха. Это не истерика была, нет. Уж очень смешон и уродлив был его новый автомобиль, как лягушка, как расплющенная лягушка.

Он погрузился в мотоциклетную коляску, махнул рукой. Алена стояла, робко улыбаясь ему, удивительная, желанная женщина. Несбывшаяся мечта, как, впрочем, и эта лягушка из металла на асфальте, — тоже была несбывшейся мечтой. Но он об этом не жалел, держал себя в руках.

Сержант произвел беглый осмотр места происшествия, что-то занес в блокнотик и взгромоздился на место водителя. Тут Алена шагнула вперед и ловко вспрыгнула на заднее сиденье.

— Вперед, товарищ офицер! — звонко сказала она. — Вперед, в отделение.

— Я не офицер, — поправил милиционер. — Я сержантский состав, девушка.

— Не дури, Алена, — попросил Кирилл. — Иди домой.

— Эх ты, горе луковое. Видите, в какую скверную историю он меня втянул, сержантский состав. Я поеду с тобой, мой друг. Уж такая, видно, дорожка нам выпала — в казенный дом. А так хотелось получить высшее образование.

Она все это тараторила торопясь и весело, а Кирилл внимательно слушал, и сержант с удовольствием слушал, потому что Алена была очень красивая, одетая по моде девушка на длинных ногах.

В отделении Воробьева усадили заполнять протокол, а с Аленой разговорился дежурный капитан, не старый еще мужчина, стройный и в белом кителе. Алена кокетничала с ним напропалую.

— Ужасно, ужасно, товарищ капитан. Представьте, мы с женихом едем не спеша, и вдруг вылетают на велосипедах два пьяных хулигана, как сумасшедшие, наверное, безотцовщина.

— Ну при чем тут безотцовщина? — возразил капитан, покоренный Алениной улыбкой и светом ее прямых глаз.

— Как же при чем? Разве отец купит такому шпингалету взрослый двухколесный велосипед. Он лучше на эти деньги купит портфель. А матери без отцов балуют детишек. Это же типичное явление.

— Бывает, — вздохнул капитан.

Привели задержанного — пьяного на удивление юношу в порванной рубашке, который командирски требовал, чтобы ему предъявили ордер на обыск.

— Без ордера не имеете права, — приказал он. — Проведите меня к генералу. А с вами мне не о чем говорить, — ткнул он пальцем в пожилого старшину, потом увидел Алену и добавил: — Пардон, мадам!

— В камеру пока! — заторопился приказать капитан, и непонятно было, кого в камеру — Кирилла, пьяного парня, а может, невзначай хотел офицер милиции упрятать в камеру всех алкоголиков на свете.

Отделение они покинули около одиннадцати. Капитан долго перепроверял по разным телефонам адрес Воробьева, хотя Алена и навязывала ему свой домашний телефон, и демонстрировала студенческий билет, и улыбалась — ничто капитана не проняло. Он честно нес свою нелегкую службу, а по ней ему было положено верить не девичьим глазам, а документам,

6

— Уже второй раз я с тобой в историю влипла, — пожаловалась Алена. — А ведь у меня сессия.

— Да, — сказал Кирилл. — Прости.

Алена посочувствовала:

— Жалко машину, ой?!

— Ничего, — сказал Кирилл, — я ее починю.

— А ее оттуда не украдут, с набережной?

— Кому она нужна, старая рухлядь.

— Бедный, — сказала Алена. — Бедный мальчик.

— Ладно, прощай! — Его охватило тупое равнодушие.

— Ну уж нет, — возразила Алена, — так с порядочными девушками не поступают.

— А как поступают?

— Ты меня проводишь домой.

— Зачем, Алена?

— А я боюсь одна.

— Боишься?

— Конечно, боюсь.

"Она боится, — подумал Кирилл, — в этом все дело".

— Я тоже боюсь, — сказал он. — Тебя боюсь.

Обнял ее, и она не отстранилась.

— Ты чего?! — глупо выдохнул Кирилл. — Ты чего?!

Тело его напряглось, а ноги ослабли, и он пошатнулся, чуть не выронив ее из рук, падая в пропасть. Но один он не мог туда упасть.

— Я рабочий человек, Алена, — пробормотал он, — Мне хитрости неизвестны. У меня вакуумный насос не починен.

— Отпусти руки, — попросила она. — Отпусти меня. Ночь стояла душная, с запахом грозы. Желтые искры, еще не молнии, бесшумно и далеко пронизывали небо. Асфальт задышал и засветился, первые опавшие весенние лепестки вычерчивали по небу белые зигзаги. Все видимое было отчетливо, крупно, твердо, никаких полутонов и теней. Кирилл и Алена, живые и теплые, вдруг одинаково почувствовали чудо своего пребывания в этом нарисованном мире.

— Мне холодно, — сказала Алена, вздрагивая и поеживаясь.

— Дома чайку попьешь.

Он боролся с преступным желанием схватить ее, прижать к себе, не выпускать, потрясти ее, как дерево, чтобы она опомнилась и заметила его рядом.

— Поверь, — сказала Алена, — я очень сожалею, что так вышло. И с машиной, и вообще. Не надо было звонить.

— Больше не позвоню.

— Я не к тому… — она замешкалась, но продолжала твердо: — Понимаешь, ну, вот пусть ты мне даже понравишься. А дальше что? Что дальше будет? Должны же быть какие-то общие точки у двух людей. Пусть это пошло, скверно, зато честно.