Мельников - [14]
Санек покрутил в руках телефон и с рассеянным видом встал из-за стола:
– Братан, я чет забыл, что ты только из больницы… И это – я не в обиде, ты по делу все сказал. – горячий спич Родиона, как показалось, возымел эффект, – че-то надо думать насчет движений. А ща попер я домой, проветрюсь чутка, потом на такси.
Парни пожали руки, Санек хмыкнул, спрятал телефон в карман куртки, взгляд Родиона с легкой печалью проследовал за ним до прихожей, задержавшись на рваной пятке его носка. Когда Санек, уже запрыгнул в свои сланцы и принялся ковыряться в засове на двери, у Родиона вдруг загорелись глаза:
– Саня!
– Че?
– Пока не ушел, ответь на вопрос, только быстро, не задумывась. – Родион почти скороговоркой протараторил, – ты перебегаешь дорогу в неположенном месте, и тебя сбивает тачка. Кем лучше быть сбитым – скорой, ментовским бобиком или катафалком?
– А, ну, э-э-э…– Саня на секунду замялся, – да скорой, епт, подберут – и сразу в больничку!
– Неправильно! – Родион говорил быстро и не дал гримасе удивления возможности появиться на Санином лице, – правильный ответ – переходи на светофор. Не делай х**ни, Сань, притормози, прикинь че к чему.
Родион хлопнул приятеля по плечу, Санек махнул рукой:
– Да все путем, не грейся. Ток слушай, у меня тоже вопрос, а за эту чайку ты мне раскидал, она тут вообще причем?
– Да ни причем, забей. – Родион вздохнул.
– Ну все давай, братан, я побежал, пока ты мне мозг не взорвал.
Засов глухо щелкнул и Санек зашлепал резиновыми подошвами вниз по лестнице.
Родион остался один. Снаружи давно стемнело, город успокоился и смотрел первый сон, который потревожил знакомый голос:
– Братиш, есть закурить? Благодарствую. – внизу Санек тормознул случайного прохожего.
Родион усмехнулся. Упав в кресло за компьютерным столиком, он ненадолго сложил руки замком за головой:
– Нам ли быть в печали …
Он пробормотал что-то еще, надавил коленом на кнопку «power» на выглядывающем из-под стола системном блоке и принялся убирать с дивана остатки пиршества. Пластмассовая крышечка из-под сливового вина выскользнула из непослушных пальцев и куда-то покатилась. Родион махнул рукой, выключил свет, да так и завалился спать, в толстовке и носках.
4. Доброе утро!
Щупальца света, ласкового, солнечного, ласкали пол в комнате. Родион спросонья пошарил рукой по полу около дивана. Не найдя телефона на привычном месте, он рассеянно промычал, встал и поковылял в сторону туалета, сбрасывая на ходу мокрое от пота вчерашнее обмундирование. Вставал с постели он обычно тяжело, но на этот раз не было ни привычных десяти килограммов песка в легких, ни утяжелителей на ногах, да и пил вчера как будто только детское шампанское. Перемену в самочувствии Родион заметил сразу и связал ее с пребыванием в клинике.
Штормовой рев унитаза Родиону претил, он поспешил в ванную, прихватив по пути чудо-шампунь. Он щелкнул шпингалетом и включил душ. Пребывание в ванной всегда без исключения настраивало его на философский лад: дверь крашенная несколькими слоями пародий на белый цвет, выглядывающая из-под дешевого тканого коврика потемневшая плитка с сохранившимся кое-где советским знаком качества, свисающая с потолка на полуоголённом проводе лампочка, испачканная известкой в компании псевдоиспанского зеркального шкафчика с LED-подсветкой и ванной, которую предыдущие хозяева по какой-то необъяснимой прихоти залили небесно-голубым акрилом, сеяли в его до недавних пор темноволосой голове семена параллели между обустройством отдельно взятой ванной комнаты и вполне конкретной страны, где приятно фосфоресцирующему шкафчику отводилась роль его, Родиона, скромного мирка, ванне – университета, а пауку, который каждое утро в ней обнаруживался и бросался в бегство с первыми лучами лампочки-солнца – самого обитателя квартиры. Сегодня паука не было. Но Родиону было не до него, он разделся и не торопясь рассматривал себя в зеркало. Нет, он не высматривал на своем в общем-то приятном, с правильными пропорциями, особенно для перебежчика из глубокой провинции, но чрезмерно худом лице шрамы или другие последствия известных событий – в собственном отражении ему сходу померещилось что-то непонятное и незнакомое. Тщательный осмотр, сопровождавшийся нахмуриванием бровей и надуванием щек и завершившийся выдавливанием прыща, вскочившего ночью на самом кончике носа, ответа не дал, точнее дал, но предположительный – Родион списал беспокойные мысли на непривычный пейзаж в виде скошенного поля на голове с хорошо заметными швами, напоминавшими трещины в почве, потому он это бесполезное занятие бросил, открыл шкафчик и взял с полки электрическую щетку, мирно соседствовавшую с небольшим будильником в виде черного куба – самым главным предметом в ванной (он был последней линией обороны в неравном противостоянии со сном), пару раз щелкнул кнопкой, услышав послушное жужжание, открыл воду, ежась, влез под душ и потянулся за зубной пастой.
– Доброе утро!
Родион резко обернулся, поскользнулся и совершил практически полный оборот вокруг своей оси, больно ударившись локтем о стену, но каким-то чудом вернул себе равновесие и, с перепуга потрясая назойливо жужжащей щеткой, как копьем, принялся оглядывать ванную. Голос был женский, приятный, можно даже сказать, нежный, но откуда он взялся? В голове у Родиона со скоростью двадцать пятого кадра сменяли друг друга все возможные хотя бы на долю процента варианты. Телефон? Отобрали. А на этом – пищалка. Вентиляция? Да нет же, звуки долетают оттуда еле живыми, так что речь не разберешь. Догадка созрела внезапно:
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В данной работе изложен нетрадиционный взгляд на терроризм как мировую проблему. Действительно определены, установлены сущность, смысл и причина террора. Введено новое понятие «государственный терроризм» и показано, что во всех странах мира, сегодня, существует «государственный терроризм», а главной опасностью для человека и человечества в целом является сам человек.
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
Прошлое всегда преследует нас, хотим мы этого или нет, бывает, когда-то давно мы совершили такое, что не хочется вспоминать, но все с легкостью оживает в нашей памяти, стоит только вернуться туда, где все произошло, и тогда другое — выхода нет, как встретиться лицом к лицу с неизбежным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.