Мельница - [4]

Взгляд Йоргена удовлетворенно скользил по знакомому ландшафту, невольно находя в его открытых равнинах усладу, столь целительную для обладателя дальнозорких глаз после рабочего дня на мельнице, где он сидел взаперти, точно птица в клетке, последние часы еще вынужденный склоняться над книгой, словно был прикован к ней цепью; и все это время его манил к себе мельничный двор, где таился главный соблазн. Выйдя на галерею, Йорген сразу заметил ждавший у дверей одноконный экипаж доктора и задумался над тем, разумно ли будет в сложившихся обстоятельствах останавливать мельницу. Решив, что это будет неразумно, Йорген принялся искать хоть какие-то признаки Лизы, поскольку уже убедился, что ее нет ни у колодца, ни в курятнике, ни на огороде. В доме она бросилась бы в глаза только рядом с окнами, но существовали и другие приметы: если б Лиза находилась в комнатах, ее деревянные башмаки стояли бы в сенях, дверь в которые была открыта; туфли Лиза, благо погода была сухая, отдала сапожнику, подшить подметки — Йорген старался быть в курсе таких событий, глядишь, пригодится. В кухне Лизу ни на шаг не отпускал от себя ее любимец, жирный белый кот по кличке Пилат, а он сейчас прогуливался между пустыми клумбами палисадника, нарядная белая изгородь которого оформляла въезд на мельницу. Гордо презираемый Пилатом пудель Дружок, который еще не вырос из щенячьего возраста, лежал в полуоткрытой двери хлева, чего не стал бы делать, если бы Лиза была внутри, поскольку обычно шарахался подальше из-за раздаваемых служанкой пинков. Конечно, ей могло что-нибудь понадобиться в пекарне; это небольшое строеньице примыкало непосредственно к каменному цоколю мельницы, и, когда ветер дул со стороны двора, Йоргену, чтобы осмотреть эту часть крепости, приходилось пробираться туда под крыльями, которые издавали приглушенный шум и забавно пощелкивали парусами. Дверь в пекарню была закрыта, Лиза же имела привычку по небрежности оставлять ее нараспашку, следовательно, там прислуги тоже не было.

Когда Йорген вернулся со своей разведки, доктор с помощью мельника натягивал в сенях сюртук, после чего оба проследовали к экипажу. Рослый мельник наклонился и что-то негромко говорил дородному врачу, который то и дело встряхивался и вытягивал руки в стороны, пытаясь надеть сюртук поудобнее. От острого взгляда Йоргена не укрылось, что мельник пребывает в сильнейшем волнении: рука его дрожала, и, чтобы скрыть это, он то нервно пощипывал свою каштановую бородку, то похлопывал по крупу гнедого коня; мельник с большим трудом застегнул полость, а сделав это, застыл, стискивая правой рукой спинку повозки, словно не хотел отпускать доктора, и задавал ему все новые и новые вопросы. Но тут внимание Йоргена привлекло нечто иное: слева от них, в открытом окошке чулана, показалась светлая девичья головка. Ага, вот она где! До людской Лиза еще не добралась, значит, он пока ничего не упустил.

Посему Йоргена не очень разозлило, что после отъезда врача мельник принялся ходить взад-вперед по двору, одной стороной обращенному к дороге, а затем встал как вкопанный в углу белой изгороди, устремив взгляд на проселок.

Йорген собрался войти внутрь и еще разок наполнить постав, когда мельник, обернувшись, закричал ему:

— Эй, Йорген! Тебе там сверху не видать повозки из Стеннерупа?

Йорген опешил: он и не подозревал, что хозяин заметил его.

Вдалеке, там, где дорога угадывалась лишь по тополям, неслось облако, состоявшее из белого ядра и огромного хвоста кометы, — над деревьями словно распласталась золотистая туманность.

— Да, кто-то едет, — доложил вниз Йорген, — только ход больно резвый, не похоже на наших гнедых.

Мельник торопливо исчез в доме.

Йорген с довольной усмешкой освободил цепь, притягивавшую книзу тормозную балку. Крылья почти мгновенно замерли. Однако, проходя по размольному этажу, Йорген услышал скрежет веретенной вилки о параплицу, как будто жернов противился столь ранней остановке мельницы…

Внизу, на складском этаже, стояла темень, поскольку дверей на улицу из этого помещения не было, а два имевшихся крохотных оконца были почти скрыты за нагромождением мешков. Мешки заполонили все вокруг, они стояли рядами, были в несколько ярусов сложены друг на друга или валялись, опрокинутые на пол; на одном из последних с полчаса назад заснул батрак Лapc. Ему снилось, будто на мельницу прокрался Лизин любимчик, кот Пилат, который вообще-то никогда туда не захаживал. Теперь же он по-хозяйски расселся среди мешков и стал на глазах расти, так что сделался размером с пантеру, которую Ларс однажды видел на ярмарке, при этом кот мурлыкал (все громче и громче, пока окончательно не заглушил шум мельницы) и облизывался, не сводя горящих глаз с батрака. Тот до смерти перепугался, хотя одновременно его одолевал соблазн погладить кота по лоснящейся шерсти. Внезапно кот перестал мурлыкать и раскрыл пасть, точно намереваясь проглотить батрака, даже успел клацнуть зубами. Со страху Лapc проснулся и обнаружил, что жернова больше не вертятся и слышны чьи-то клацающие шаги. Вскочив на ноги, он потянулся за мешком, чтобы взвалить его на тачку, и тут появился Йорген. Помощник мельника окинул Ларса строгим, неодобрительным взглядом, которым всегда смотрел на него, считая наилучшим способом внушить уважение к себе и подчеркнуть дистанцию. К счастью для Ларса, было слишком темно, чтобы его заспанный и испуганный вид подсказал Йоргену, чем тут занимался батрак.