Мелкий снег - [235]

Что касается предложения г-на Мимаки, то, коль скоро он происходит из столь знаменитой семьи, коль скоро за него хлопочет такой достойный человек, как г-н Кунисима, и коль скоро сам Тэйноскэ одобряет этот брак, Тацуо не считает себя вправе высказывать какие бы то ни было возражения. В этом вопросе он целиком полагается на Тэйноскэ и предоставляет ему полную свободу действий.

Что же касается свадебных расходов, то Тацуо, разумеется, готов взять их на свой счёт, но, по правде говоря, у него сейчас трудновато с деньгами, и, возможно, ему придётся воспользоваться любезным предложением Тэйноскэ, однако лишь при условии, что тот не усмотрит в этом намёка на свои обязательства по отношению к Юкико. Впрочем, эту тему было бы лучше, наверное, обсудить при личной встрече.

Письмо Тацуо успокоило Тэйноскэ. Но приближался срок, когда должна была родить Таэко, да и Окубата мог в любой момент нарушить своё обещание молчать. Тэйноскэ чувствовал, что необходимо торопиться с помолвкой.

Однако вскоре от Мицуё пришло сообщение о том, что г-жа Кунисима серьёзно больна: сильная простуда перешла в воспаление лёгких. Кунисима тоже прислал вежливое письмо, в котором объяснял, почему приходится отложить помолвку. Между тем виконт уже купил дом и даже оформил дарственную на Мимаки — об этом Тэйноскэ с женой узнали от самого Мимаки. Правда, жильцы оттуда ещё не выехали, но должны выехать в ближайшее время. Как только это произойдёт, писал Мимаки, он намерен взглянуть на дом и был бы рад, если бы г-жа Юкико с сестрой составили ему компанию. Виконт обещает даже послать туда одну из своих прислуг, которую молодожёны смогут оставить при себе.

Некоторое время состояние г-жи Кунисима внушало серьёзные опасения, однако к концу февраля она уже начала понемногу вставать, а затем по настоянию врачей уехала на две недели в Атами, чтобы окрепнуть после болезни. Она очень беспокоилась из-за помолвки и даже говорила об этом в бреду, рассказала Мицуё, которая в середине марта приехала в Асию, чтобы обсудить этот вопрос с супругами Макиока.

Прежде всего предстояло решить, где должна состояться помолвка и свадебная церемония: в Токио или в Киото? Господин Кунисима, сообщила Мицуё, предлагает провести обе церемонии в Токио, поскольку там находится основная резиденция виконта и там же живёт глава дома Макиока. Что же касается времени, то господин Кунисима высказал пожелание назначить помолвку на двадцать пятое марта, а свадьбу отпраздновать в середине апреля.

Тэйноскэ не возражал. Он связался по телефону с Сибуей и поставил родственников в известность о готовящихся торжествах. Цуруко была в панике: дети превратили дом в свинарник и теперь необходимо в спешке приводить в порядок полы, стены, сёдзи!

Сатико огорчилась, узнав, что помолвка должна состояться в Токио, но, не найдя, под каким предлогом возразить, промолчала.

Двадцать третьего марта они с Юкико выехали в Токио. Тэйноскэ был занят на службе и сопровождать их не смог. Помолвка состоялась, как и было задумано, двадцать пятого числа. В тот же день Кунисима телеграфировал об этом Итани в Лос-Анджелес.

Оставив Юкико в Сибуе — ей полагалось на прощание побыть с семьёй старшей сестры, — Сатико утром двадцать седьмого марта вернулась в Асию.

Ни Тэйноскэ, ни Эцуко дома не было. Она поднялась к себе в комнату, чтобы отдохнуть с дороги. На туалетном столике лежали два надорванных конверта с иностранными марками, а рядом с ними — несколько листов рукописного японского текста и записка от Тэйноскэ:

Сатико!

В твоё отсутствие пришли письма от г-жи Штольц и Фридль Хенинг. Эцуко не утерпела и вскрыла конверты. Г-жа Штольц почему-то решила на сей раз написать тебе по-немецки, но я попросил своего приятеля в Осаке перевести её письмо на японский язык.

36

Дорогая г-жа Макиока!

Мне давно уже полагалось бы написать Вам подробное письмо. Мы часто вспоминаем Вас и милую Эцуко. Наверное, она теперь совсем большая. К сожалению, у меня почти нет времени для того, чтобы взяться за перо.

Как Вы, возможно, слышали, в Германии не хватает рабочих рук, и найти прислугу стало невероятно трудно. С мая прошлого года мы держим приходящую работницу, которая три раза в неделю по утрам убирает дом. Все остальные хозяйственные заботы: готовка, покупка продуктов, шитьё, починка белья и тому подобное — лежат на мне. С утра до вечера мне не удаётся присесть ни на минуту. Когда-то я могла писать письма по вечерам, теперь же достаю корзинку с прохудившимися детскими чулками и принимаюсь их штопать. В прежние времена я попросту выбросила бы их, но сейчас приходится экономить на всём. Каждый из нас должен внести свою лепту в общее дело победы.

Я слышала, что и в Японии жизнь стала труднее. Недавно наш знакомый приехал оттуда в отпуск и рассказал о произошедших у вас переменах. Ничего не поделаешь. Такова общая судьба молодых, набирающих силу наций, которые стремятся занять своё место под солнцем. Это нелегко, я верю, что мы достигнем этой цели.

Ваше последнее письмо тронуло меня до глубины души, тем более что оно было написано по-немецки. Я надеюсь, кто-нибудь из Ваших добрых знакомых сможет перевести для Вас и это моё письмо. Боюсь только, что у меня не очень разборчивый почерк. В следующий раз я постараюсь воспользоваться пишущей машинкой.