Мэлис Крэш и орден Феникс - [9]

Итак, вернемся к нашей эвакуированной семейке... Ее представители умудрились так растеряться в процессе переезда в новую реальность, что это можно объяснить только высшим провидением. Ну не бывает такого разгильдяйства на базе склероза, не бывает... К тому же, без высшей воли Хаоса отставшие от родни дважды рожденная и ее мать по второму рождению Контера с два бы набрели на Департамент, да еще и в тот момент, когда в окружавшей оный пустоте межреальности проветривался Рейвен...

Момент оказался поистине знаменательным. Именно тогда и поимел место факт удара головой в некое отвлеченное понятие... Даже в два, что вполне возможно. Совесть иногда просыпается и в таких демонах, как двадцать третий шеф... И тогда кусает очень больно.

Такой встречи с потомком от очередного загула у Рейвена еще не было. Выяснив от старшей из путешественниц отдельные последствия своих действий, товарищ схватился за голову (правда, не за ту, которой думал раньше) и решил раз в жизни повести себя как нормальный отец (на «нормального мужа» его все равно не хватило бы). Стыдясь отдельных обстоятельств, Рейвен решил заблокировать дочери память и выдать Крэш за очередную истинную. Благо рисунок структуры у нее был весьма впечатляющим...

Ходит непроверенная легенда о том, что на решение товарища повлияла Кэрин, кое-что запомнившая из работ сбежавшего мужа. Конечно, «Книгу Молнии» уничтожили задолго до этих событий, но вполне вероятно, что у жены ясновидца-систематизатора копия осталась. Хотя бы в голове. К сожалению, у меня нет памяти самой Кэрин, и поэтому я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть легендарное предположение...

В книге, написанной Лайтином по мотивам двадцатитомника первых[ 18 ], упоминалось о Вечной Силе, дважды рожденной – «от истинного совершенства и безумия, от безумия и первой веры грядущего», я цитирую дословно... Рейвен вполне мог понять, о ком идет речь – двойное рождение и сейчас страшная редкость, а в те времена оно вообще считалось чистой теорией. Итак, Крэш стала официальной воспитанницей своего отца, получила нормальное для того времени образование – даже одно реальностное[ 19 ], – восьмой уровень (чуть позже) и право на работу универсала. Право будущая Вечная юзала на полную катушку. Ни в одной команде «ценная сотрудница» не задерживалась надолго, оставляла за собой как друзей, так и врагов – но не слишком серьезных, так, завистников... Мало кто позволит себе стать настоящим врагом шефской воспитанницы, о которой ходят определенные слухи. Для такого идиотизма надо стоять одной ногой на пятисотом. А второй – в выбранной реальности...

Многие вещи, имеющие отношение к жизни демонов, Крэш понимала до невозможности превратно, и в этом была доля заслуги Рейвена. Он следил за тем, чтобы дочка не заводила слишком неподходящих знакомств, оберегая ее в основном от старой Департаментской гвардии. Зато сходиться с молодыми и незнающими демонами Крэш не запрещалось... Так прошел насыщенный мелкими событиями неполный миллион лет. У Рейвена тем временем кончился запас Контеровских нововведений, которые можно было бы торжественно отменять, а заодно и терпение. Количество тех самых «молодых и незнающих» росло в геометрической прогрессии, а качество работы падало ниже даже не плинтуса, а фундамента Департамента. Тогда-то и родилось знаменитое изречение о «работниках, стоящих трех диверсантов каждый», в полном объеме отражающее среднее положение дел. Напомним, что в самом начале периода из свежеоткрытых Мейплифов начали завозить новое на то время изобретение, «Огненный сон», что послужило причиной для ограниченного разрешения на кристалку... Старая гвардия взвыла от радости и хором кинулась вспоминать времена Омеги. Департамент погрузился в анархию и разгильдяйство, почти узаконенное... Ибо «за» было большинство, а против – один несчастный шеф, которому собственное кресло уже натерло мозоль на интересном месте.

Рейвен не мог просто так уйти. Он боялся, что на смену ему решат рвануть первые, давно высматривавшие для себя удобный момент и не раз поднимавшие хаи. Двадцать третий шеф решил вспомнить уроки двадцать второго и ударился в реформы...

Первым ударом по шайке раздолбаев стало решение Рейвена о высылке особо мерзко проявивших себя личностей в реальности – в человеческих телах. К слову говоря, зверское деяние – на перестройку тела под сложную оболочку уходит приличное количество времени, и все это время несчастные демоны были вынуждены мучаться... Шеф знал, что его поступки недемонически жестоки, но времена требовали жестких мер, и Департамент услышал вторую знаменитую фразу – «Я не зверь. Я – хуже!»...

К сожалению, первый удар оказался одновременно и последним. Потому как зацепил нескольких знакомых Крэш из разряда «друзей»... Обиженная в лучших чувствах демонесса нахамила отцу по полной программе и ушла ко всем Контерам. То есть, собирать высланных под свою защиту... Высланные собрались с радостью... и Рейвен проклял день, когда решил выбрать именно такую разновидность наказания. К счастью, параллельно с чисткой Департамента от негодных представителей рода демонического проходил поиск годных... в том числе и для замены шефа. Самым годным оказался серьезный молодой демон по имени Чао, сынок Омеги. Потенциально – считалось, что от самого Рейвена, но позже выяснилось, что от Контера... Правда, на тот момент второе еще не портило чистую биографию демона. Чао с дотошностью, присущей большинству бывших миротворцов (в свое время товарищ серьезно занимался этим интересным делом, но моделировал не самоцельно, а для доказательства определенных теорий, причем под руководством того же Рейвена), принялся за разработку плана спасения. Эх, тогда уже можно было понять, в кого это он удался... Но использование смягченной версии программы Контера казалось оправданным. Ситуация близкая, и все такое... Договорившись с Рейвеном, Чао отправился к «Вольным демонам» и выяснил, что никто из них не горит желанием замещать шефа – только очистить кресло для кого-то более нормального. Контеров сын предложил себя. Операция по смене ориентации Департамента прошла успешно. Лишь через пару лет народ понял, что поменял мыло на шило (и где это шило оказалось!), но было уже поздно. Никто не хотел в шефское кресло, все трезво оценивали ситуацию (а баллотироваться в состоянии опьянения давно запретили).