Мэлис Крэш и философствующие камни - [46]

— Ты где это вычитала? — поинтересовалась Сулмор. Мое раздражение несколько спало.

— Не помню. Но фраза хорошая, мне нравится.

— Мне тоже, надо будет как-нибудь применить на практике, — Сулмор улыбнулась. — Кстати, можешь называть меня просто Ангмарская, а то звучит как-то не очень.

В этот момент в дверь опять постучали. Я застонала:

— Ставлю что попало на то, что это опять Морвен.

— Что конкретно? — уточнила Сулмор. — А вдруг проспоришь?

Дятел за дверью не унимался. Понимая, что другим способом фиг заставишь лучшую подругу открыть дверь, я уверенно сказала:

— Мой плакат с Вечной против твоего, который в тумбочке свернутый лежит!

Что конкретно там лежит у Сулмор в тумбочке, меня интересовало уже давно. И если уж выпал случай узнать…

— Ладно, открываю, — ответила не менее уверенная в своей победе Сулмор. То есть Ангмарская. И зря. Дятлом оказалась все-таки Морвен. Теперь пришла очередь Сулмор хвататься за голову. Морвен приняла жест на свой счет и, чтобы ее не выгнали тут же, сходу начала объяснять цель прихода:

— Мы тут со Стере решили, — на моем лице отразилась такая мука, что предисловие было сильно сокращено. — В общем, мы решили собрать подписи насчет того, чтобы типа нашу реальность защитить от подобных посягательств…

— Ангмарская, подписываем и вешаем на дверь табличку «Не беспокоить», — вымученно проговорила я. Первое действие было выполнено нами обеими, Морвен умотала практически мгновенно. Таблички у нас не было, творить было лениво, поэтому я просто воспользовалась маркером, изобразила на двери свой автопортрет спросонья и подписала «Осторожно, злые демоны». Сулмор шутку поняла и попыталась заставить меня забыть, что она мне проспорила. Я не повелась на прикол и спросила так невинно:

— Давай сюда свой плакат, а?

— Ну, ты же не всерьез, — немного попятилась моя подруга. Я же отступать не собиралась:

— Давай-давай, уговор дороже, — дороже чего именно, я так и не придумала. Сулмор тяжело вздохнула и полезла в тумбочку.

— Я тебе его и так подарить собиралась, — еще раз вздохнула она. — На окончание четвертого курса.

— Не верю, — сказала я. — Если бы на окончание четвертого, то незачем было бы уже третий год прятать. Давай сюда плакатик, смотреть будем, куда вешать.

С таким видом, будто отрывает от сердца, Сулмор очень медленно передала мне свернутый плакат. Я и так понимала, что это явно не Элкина работа. Что-то более качественное и менее смешное. Но я не ожидала такого. Представьте себе лист формата А1, весь занятый самой настоящей полноцветной картиной. Изображающей двоих существ, больше похожих на демонов. Мужчина, темноволосый, с крайне необычными темными глазами, с крыльями за спиной. И неуловимо похожая на него девушка, тоже крылатая. Но ее крылья больше походили на мятый плащ, безвольно повисшие за спиной. Девушку я узнала с трудом, мешало выражение полного отчаяния, но некоторые характерные черты лица четко указывали на то, что это именно Темная, средняя дочка шефини. Как ее зовут на самом деле, не знает вообще никто, во всяком случае так считается. Вопрос о том, кто изображен рядом с ней, решился тут же. Конечно, родной отец.

— Это кто рисовал? — спросила я, мысленно подбирая достойное место для этого шедевра.

— Я, — ответила Сулмор. У меня отпала челюсть, причем так, что любой экскаватор просто помер бы от зависти. Никогда не думала, что моя лучшая подруга вообще умеет рисовать, а так — тем более.

— И как это чудо называется? — справилась я с чувством удивления.

— Никак, — огрызнулась Ангмарская. Я ее понимала. Хейтеры не должны творить по определению, а уж шедевры… С их точки зрения, мир не достоин того, чтобы его изображать. В принципе, как и того, чтобы в нем жить. Но ведь живут же, нехорошие демоны, и другим жизнь отравляют. Я Сулмор в виду не имею, только ее компанию. Она из всей этой кучи еще самое лучшее, что вообще могло туда попасть.

— Ладно, не обижайся, Ангмарская, — я приложила картину к одной из стен. Не смотрелось. — Слушай, помоги мне.

— Чего делать? — все еще хмуро спросила подруга.

— Хочу посмотреть, как в твоей части комнаты будет смотреться. Думаю, это слишком красиво, чтобы быть только моим, — примирительно сказала я и с радостью увидела, как Сулмор снова приходит в нормальное состояние. Даже не совсем нормальное для нее, потому что ее явно обрадовало мое предложение. Картину мы прикрепили на самом большом пустом месте — над кроватью Сулмор. До моей подруги явно не дошло, что оттуда мне обзор куда лучше, а ей придется в случае большого желания полюбоваться своей лучшей работой вставать.

— Только, — замялась Сулмор, когда работа была уже закончена, — ты же всем говори, что это не я нарисовала.

— Скажу, что я, — твердо ответила я, будучи абсолютно не против такого расклада. — Если еще нарисуешь, тоже говори, что мое. Поверят, не бойся.

— Знаешь, а мне действительно, бывает, иногда хочется, — ненормально мягко улыбнулась моя подруга, — сесть и рисовать. Вот эта, например, как-то сама получилась, когда я…

— Ты — талант! — безоговорочно заявила я. — Самый настоящий, из той серии, которые хоронить не надо.