Мексиканские негодяи - [17]

- Антонио, но мне хочется, чтобы у меня была хотя бы еще одна пара сапог.

- Носи мои, те, в которых я пришел из армии, я их с тех пор ни разу не надел.

- Они мне не идут.

- Что значит, не идут? Как это сапоги могут сами куда-то идти? Ты их надень, и они пойдут.

- И все-таки, Антонио, мне бы очень хотелось, чтобы ты купил мне именно эти сапоги. Ведь они стоят всего 500 песо.

- Ну, ты тоже скажешь, Мария – «всего»! Знаешь, давай примем компромиссное решение: я сейчас пообещаю тебе эти сапоги, но не куплю.

- Нет, Антонио, мы уже много раз шли на такой компромисс.

- Хорошо, тогда другой компромисс: я куплю тебе один сапог, а через годик, если дела пойдут хорошо, куплю второй. Хотя, с другой стороны, зачем тебе две одинаковых вещи? Лучше, я куплю тебе сумочку. Нет, полсумочки… спи, Мария… Хрр.

- Спасибо, Антонио. Какой он у меня все-таки добрый и справедливый. Теперь у меня будет один сапог и полсумочки.

81.

- Мария!

- Да, Антонио.

- Почему ты стоишь на подоконнике? Ты что, хочешь выброситься из окна?

- Нет, я мою стекла.

- А когда домоешь – захочешь выброситься?

- Нет. А почему я должна этого хотеть?

- Да мало ли у тебя причин? Многие люди делают это вообще просто так. О, я вспомнил – я же вчера назвал тебя дурой.

- Ну, ты это так часто делаешь, я уже привыкла.

- А вот это зря. Не нужно терять самоуважения. Другая на твоем месте оскорбилась бы и не знаю, что с собой сделала бы. По крайней мере, хлопнула бы дверью и ушла из дому часа на четыре. А лучше на пять, а то я могу не успеть.

- Антонио, я не понимаю, что ты такое говоришь. Подожди, я домою, спущусь вниз и ты мне все объяснишь. Ой, Антонио! А-а! (Свист, удар).

- Мария. Мария, ты где? Гм. Нету. Смотреть вниз, или нет? Ой! Вот это да! Месиво. И на этом я был женат двадцать два года? Даже не верится. Какой же негодяй был этот священник, который нас обвенчал! (Звонок в дверь). Луиза, проходи, ты как раз вовремя. Мария только что ушла… от нас. Правда, в следующей серии она наверняка опять появится, поэтому давай быстрее.

82.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Такая трагедия, такая трагедия. У меня в Череповце умер дядя.

- Ай-яй-яй, Мария, какой негодяй, умер прямо во время завтрака. Теперь у меня не будет аппетита. То есть, конечно, будет, но совсем не такой, как раньше, до его смерти.

- Да нет, Антонио, это телеграмму принесли только что, а умер он два дня назад.

- Тем более. Значит он испортил нам еще и вчера и позавчера, хотя мы об этом и не знали. Мария, я тебе всегда говорил – надо быть разборчивее в родственных связях. Кстати, а он что-нибудь оставил тебе в наследство?

- Конечно, Антонио. Рубанок, упаковку активированного угля, спортивные штаны и кое-что из недвижимости.

- Вот это интересно, Мария. А что именно?

- Комнату в коммуналке площадью шесть метров и огромную чугунную болванку, которую до сих пор никто не смог сдвинуть с места.

- Послушай, Мария, а откуда у тебя дядя в Череповце?

- Ха-ха-ха, Антонио, я разыграла тебя. С первым апреля! Никакого дяди нет. И, конечно, нет никакого Череповца. Разве может быть город с таким названием?!

- Да, Мария? Смешно. Но мне сейчас не до шуток. Я думаю, как мы будем вывозить чугунную болванку. Да и спортивные штаны мне, наверняка, пригодятся.

- Может быть, грузовым самолетом?… А почему ты не говоришь про рубанок? Мы сможем поправить забор и, наконец, завести гусей.

- Все, Мария, звони в аэропорт, узнай, когда ближайший рейс на Череповец. Мы переезжаем туда жить. Там у нас шесть метров жилой площади и мертвый родственник. Будет к кому ходить на кладбище.

- Да, Антонио. Жаль, что все это неправда.

- Это точно, Мария. Звони, и поехали.

83.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Пойдем, выбьем ковер во дворе.

- Мария, но мы же уже делали это ровно год назад.

- Но он опять грязный.

- Вот видишь, значит, это не помогает. Не пойду.

- Тогда выбрось мусор.

- Это не мусор, Мария, это все нужные и полезные вещи. Вот, например, эта бутылка. Еще вчера я пил из нее текилу. Нельзя же быть таким неблагодарным.

- Ну, хорошо, а вот этот пакет из-под молока? Он лежит в мусорном ведре уже шесть дней.

- А из него можно сделать кормушку для синичек.

- И кто этим будет заниматься?

- Наш младший сын негодяй Педро, когда отсидит восемь лет за изнасилование.

- Хорошо, но хотя бы вкрутить лампочку в коридоре ты можешь?

- Мария, а вот это совершенно невозможно. Там же абсолютно темно. Меня может ударить током, или я могу упасть, и ты останешься вдовой. А в доме же должен быть мужчина.

- Но ты можешь хоть что-нибудь сделать?

- Конечно, Мария. Ровно через десять минут я буду смотреть футбол, пить пиво, кричать «Уберите этих негодяев с поля!» и даже, может быть, запущу стаканом в экран. А ты можешь всего этого не делать. У нас распределение обязанностей.

- Ты как всегда прав, Антонио. Недаром мексиканцы говорят: умный мужчина лучше хромой лошади.

84.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Давай поговорим о литературе.

- Давай, Мария, начинай.

- Антонио, тебе какие переводы больше нравятся, Пастернака или Лозинского?

- Мне больше всего нравятся переводы Хуана Игнасио.

- А кто это?

- Как, Мария, это мой брат. Он делает их каждый месяц, всегда вовремя и на большие суммы.