Механикус практикус - [49]
Глава 11. Самый адекватный псих
Сознание было мутным, я плохо понимал, где я и что со мной. В моей крови бурлили лекарства, и все что я мог делать, так это смотреть вперед, сидя на кровати. Пустая комната, белые стены, зеркало напротив да дверь с окошком. И тишина, абсолютная, мертвая и от того пугающая. И все бы ничего, но в моей голове творился сущий бред. Сами посудите, я могу еще понять, что тигр не котик, но я же не котик! И не тигр, а может я таракан? Таракан тут, таракан там, нет, я и не таракан. Да кто же я? Не помню. Или помню. Или все же не помню? Да кто же я? Вон в отражении зеркала отражается кто-то, наверняка это я! Ведь тут больше никого! Точно нет? Или есть? Нет, тут только я, сейчас посмотрим какой я там, в зеркале.
В мутном зеркале отражался сидящий на кровати замученный, худощавый мужчина лет сорока в смирительной рубашке, застегнутой на все ремни, но что странно, красные от недосыпа глаза не были безумными, в них плескался разум. И сейчас этот человек ненавистным взглядом сверлил отражение своего лица с впалыми щеками, на которых росла многодневная щетина. И эта щетина сейчас беспокоила меня сильнее, чем вопросы о том кто я и где нахожусь. Как же она безумно чешется, как бы мне почесать щетину? Руки связаны, может об стену почесаться? Если поелозить щекой по шершавой стене зуд пройдет! Надо попробовать.
− Ну, здравствуй! — вдруг произнесло мое отражение, в которое я всматривался, и медленно, спокойно заговорило. — Вот ты и попался. Это не мои мысли, парень, я бы так никогда не подумал. Об стену чесаться?! Нельзя! Нельзя чесаться об стену, зуд лишь усилится, надо чесаться об пол, об гладенькую белую плитку! Только вот чесаться об пол в одежде для буйных психов неудобно и даже немного унизительно.
Сказать, что я был в шоке, это ничего не сказать. Я был в ужасе! Он услышал меня! Но как? И стоит ли мне выходить с ним на контакт? Он же все равно умер, а я лишь молчаливый наблюдатель. Да, точно, буду молчать, это просто сон давно умершего старика.
− Я не умер!− вдруг завопило отражение.
− Умрешь, − будто бы само собой вырвалось из меня, от чего мы уставились друг на друга, широко раскрыв глаза. — Но немного позже, когда что-то совершишь.
− А когда я что-то совершу? — вдруг озаботилось отражение своей судьбой, вытаращив свои красные глаза. — Что я должен совершить?!
− Я-то откуда знаю? − ответил я вопросом на вопрос.
− Кто я такой? То есть кто ты такой?! — вновь закричало отражение замученного жизнью сорокалетнего мужчины в смирительной рубашке.
− Я и сам не знаю, кто я! — мысленно закричал я что было сил, на что в зеркале рассерженно закричало уже отражение психа.
− Вот дерьмо! — вдруг заорал он. — Что за тупой демон пришел в мою голову! Не знает кто я, не знает кто он, не знает даже что мне делать, но одно знает точно, то, что я умру! Пошел вон из моей головы, тупой Демон!
− Я не демон! − раздраженно проговорил я в голове психа. − И я не уйду, пока ты что-то не сделаешь, я просто не знаю, как уходить.
− А кто ты раз не демон?− удивился псих в отражении, вздернув бровь.
− Человек. Когда засыпаю, то переношусь в разум другого человека, и когда он умирает или что-то совершает, то перенимаю его навыки или знания, когда проснусь.
− Так вот какой твой шкурный интерес, ну что же, ты правильного человека выбрал, знаний у меня хоть отбавляй, — хитро улыбнулся псих сам себе в отражение. − Ты точно не мое больное воображение? Ты не псих?
− Я не псих, это ты в психушке сидишь, а не я! — возмутился я. — И я не понимаю, почему могу с тобой общаться, раньше такого не было…
−Это потому что я псих, потому и можешь, — наставительно ответило мне отражение, поведя плечами, а в его глазах начал загораться нездоровый огонек, и он мне не понравился.
− Вот ты и признался, − позлорадствовал я.
− А что мне скрывать? Я, как ни крути, гений, а они все поголовно психи, я тебе это как кандидат наук по психологии говорю! — надулся мой собеседник, пытаясь принять интеллигентный вид, и даже возвел глаза к потолку. — А еще у меня четыре кандидатские, генетика, термодинамика, и, конечно же, моя любимая ядерная физика… Последняя, юриспруденция, кажется. Или нет, помню мне за теорию струн что-то дали…
− Вот тебе делать было нечего, четыре кандидата, — начал было издеваться над психом я, так как мне уже надоело слушать непонятные слова, но этот гений перебил меня.
− Но-но, это кандидатские. Докторские тоже есть, точно не помню, то ли пять, то ли шесть, а может десять, давно их не считал. Где-то в родительском доме к стене дипломы прибиты. Было время, мне что-то да присуждали каждый год, — начал вдаваться в воспоминания мой псих.
− Так ты в психушке-то что делаешь, гений? О, или ты буйный? Я угадал, да?
− В точку! Я буйный, свободолюбивый гений, вот меня и лечат от свободолюбия, и никак не могут вылечить, — рассмеялся мужчина в отражении. — Им надо чтобы я был послушным и спокойным, а еще покладистым, но что-то мне подсказывает, что дело у них не особо то и спорится, в аду я их всех видал. Хрен им, а не сотрудничество, я лучше тут поживу.
− Щетина чешется, сильно! — взмолился я изнемогая от чувств. — Может почешем, а? И ты расскажешь в процессе что у тебя за проблема, а там, пока чешем щеки, может и придумаем что-нибудь.
Потеряв самое ценное в жизни, мне приходится покинуть страну которую считал родиной, в которую нет желания вернуться. Да и чужбина не примет его с распростертыми объятиями, он чужой он один из рода Шосе, которому не рады ни водной из стран мира. Думать надо не только о себе, но и также о той крохе, которую спас из рабства и от не завидной участи быть вместилищем, чужого разума.
Когда то всему приходит конец, но иногда конец, это всего лишь начало, чего то нового. Чтобы твоя семья была счастлива, кто-то должен начать страдать, так по крайне мере сложилось у Дэйчиро, и кое кто должен заплатить за века угнетения рода Шосе.
Когда то всему приходит конец, но иногда конец, это всего лишь начало, чего то нового. Чтобы твоя семья была счастлива, кто-то должен начать страдать, так по крайне мере сложилось у Дэйчиро, и кое кто должен заплатить за века угнетения рода Шосе.
Империя вновь едина, и не только на словах и бумаге, но она не готова к тому что надвигается. Все спокойно только на первый взгляд, но это не так, подковерная борьба, диверсии, покушения, заговоры, и это всего лишь малая часть невзгод, что ляжет на плечи Дэйчиро Шосе.
Новый мир подготовил множество проблем и с первых минут сталкивает с трудностями. Попав в тело ребенка, которому четыре года, надо умудриться выжить не только самому, но и прямо сейчас спасти новообретенную маму. Окружающий мир только кажется светлым и добрым, но это далеко не так. Версия от 07.05.2019.
Любовь, любимая, родители, дети — все это не вечно в нашем мире. Как, впрочем, и всё живое. Смерть придёт к каждому из нас рано или поздно. Пришла она и ко мне, но не сразу, врачи заранее доставили сообщение этой своенравной особы. − Она придет за тобой через два месяца. — Гласил вердикт хирурга. Только она своевольная дама и решила задержаться, собираясь со мной увидеться. И я смог успеть многое, хоть и не всё — вырастить детей, соорудить из палок с помощью матерного слова, кулака и иногда пистолета, бизнес.
Какова грань между героем и темным властелином? По сути это две стороны одной монеты, и их судьбы неразрывно связаны, ведь в конце один должен уничтожить другого. А может случиться и так, что они погибнут вместе или наоборот оба выживут. Мир Иол — это место, где битва добра со злом абстрактна, а цвета их давно потерлись. Расы, населяющие его, уже забыли, с чего все началось. Идет неоднозначная эпоха смут, где авантюристы насилуют невинных девушек и заводят себе рабов, а церковь, решая свои локальные задачи, истребляет целые народы.
Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования. И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.
В конце вхождения миров. Придёт пора и миру твоему. Восстать из пепла словно феникс. Из былого величия разных народов. Восстанет единый и сильный народ. Не удастся сломать его волю, не удастся уничтожить его. Единый народ представит свой выбор. И выбор его не будет один. Предстоит отстроить мир с нуля. Взойдут былые города, восстанет цивилизация со дна. Мир перестанет умирать. Цивилизация ОДНА. Копи энергию и мощь. В конце вхождения миров. Придёт и грянет словно гром на ясном небе. Великая битва ждет все миры. Кто выстоит, а кто умрет? Сие неизвестно даже нам. Могу лишь я вам всем сказать… Он близок к нам как никогда! Великий Оракул Матист III.
«Бардазар» – пятая книга цикла «Походы Бенедикта Спинозы». Экспедиция на планету Грендель завершена, и ничто, казалось бы, не мешает ее участникам взять курс назад. Но получилось по-другому. И пришлось супертанку и экипажу повременить с возвращением в воинскую часть. События на далеком Гренделе аукнулись и капитану «Пузатика» Линсу Макнери – он вновь попал в переделку. И оказалось, что все пути ведут на Можай – планету, которую в давние времена посетили могущественные свамы, оставив там грандиозное сооружение, способное уничтожить жизнь во всей Галактике.
По Библии, Мафусаил жил 969 лет. Он был первым и самым известным долгожителем. На протяжении истории человечество ищет способ продлить свой век, но пока все еще далеко от прорыва в этом направлении. Но представьте, что эликсир жизни доступен уже сейчас. Как изменится наше общество, если долголетие можно будет просто купить? Фантастическая антиутопия «Проклятие Мафусаила» предостерегает: вечная жизнь — это не дар богов, а дьявольское искушение. 18+.
В первой части романа действие происходит в условиях пост-ядерного катаклизма. Герой по имени Здал живёт в затаившемся в таёжных лесах поселении. Однажды лошадь принесла умирающего незнакомца. Здал получил задание от всадника и это стало началом его подвигов в результате которых он узнал что же на самом деле случилось с миром в котором он живет.