Механики. Часть 61-65 - [5]

А мотики у них действительно классные. Лёха нам вчера даже небольшую лекцию по ним прочитал, я бы даже сказал, с гордостью.

Мотоциклы у них Австрийские КТМ 440 Ралли. Именно на таких мотоциклах выступают в ралли Париж-Дакар, и другие гонщики на таких там неоднократно побеждали, да и в других соревнованиях тоже. А я-то думаю, что у них такой странный обтекатель на руле, почти что вертикально, а это оказывается для различных приборов – навигация там, компас, ну, что ещё надо… Этот мотоцикл является самым быстрым на Дакаре, он способен разгоняться до ста восьмидесяти километров в час, тогда как другие – только до ста шестидесяти.

Это именно боевой мотоцикл, на котором можно очень многое, в умелых руках, правда, новичку он противопоказан. То-то Слива на нём вчера падал.

Появился он в две тысячи четырнадцатом году, и к каждой очередной гонке Париж-Дакар производители его облегчали, старались сделать более устойчивым и более надёжным.

Короче, он ни хрена не боится, ни двигатель, ни тормоза, ни система зажигания, ни подвеска. Грязь, песок, вода – всё ему нипочём, будет ехать, ну, если его только совсем не утопить или не расколотить. В общем, рассчитан на самые экстремальные нагрузки. И в колёсах у него там какие-то муссы, как нам объяснили, это что-то типа камеры, только она защищает от проколов и даже на повреждённой покрышке можно продолжать гонку.

Рассчитан он на одного, то-то мне так неудобно сзади, и эти хлопцы сделали для заднего пассажира подножки, ноги-то надо куда-то ставить, видать, мы не первые с ними сзади едем.

Естественно, у нас после Лехиной небольшой лекции сразу возник вопрос, откуда тут эти мотоциклы? Ну, в нашем мире, я имею в виду.

Попали они сюда вчетвером, плюс жена и ребёнок Андрея, попали на Патруле, без мотоциклов, ехали куда-то по делам. В нашем мире они семь месяцев. Сначала открыли мастерскую по ремонту двухколёсной техники. Народу-то в наш мир много проваливается, некоторые на мотоциклах, мопедах, скутерах, и так далее. Потом, когда появилось облако-разборка, их добытчики стали возить оттуда мотоциклы, ну эти четверо и стали эти самые мотоциклы ремонтировать и продавать.

Потом Егор вытащил счастливый билет в барабане у себя в Руви, ну и дальше записали сообщение жене Егора, как я понял, она у них типа заводилы среди остальных жён. Курьер к ней, та, естественно, сообщила жёнам остальных ребят.

Ну и всё. Так как они все жили в одном месте, в каком-то посёлке, та быстро позвала остальных двух жён ребят, всё им рассказала, они поверили, да и на записи они все были, тут дурак бы не поверил.

Эти четверо друзья детства, вместе росли, вместе в школу ходили, по девкам бегали, дрались с соседскими мальчишками, в армии служили, женились и так далее, в общем, как у многих.

Жёны подняли кипишь, родители, несколько знакомых, все же рядом живут. Согласились на переселение все сразу, собрали вещи, машины у них у всех есть, курьера тоже в одну из машин за руль посадили, мотоциклы на прицепы, туда же экипировку, кое-какую литературу, различное барахло своё и детское, и так далее, родители и ещё там кто-то, тоже упаковались, ну и к нам сюда, на новое место жительства.

Дальше – встреча в нашем мире, слёзы счастья, обнимашки, ну, всё это мы видели неоднократно на примере других переселенцев. Так что, им крупно повезло, тут у них все самые близкие и упакованы очень хорошо. Чем они занимались в том мире, мы не спрашивали, как-то неудобно, наверняка, какой-то свой бизнес. Ведь у всех и дома, и машины, и мотоциклы, а такой мотик, простите, под пятьдесят тысяч евро стоит.

Мы у них только спросили, не жалко ли им было там на земле всё бросать – дома, друзей, знакомых. Все ответили – нет, тут всё по-другому, руки, голова есть – заработаем. Молодцы парни, только вот тут они в задницу попали вместе с нами, ничего, выберемся.

Ох ты ж, мать твою! Ну и езда по этим кочкам и горкам! Я, сидя позади Небоскрёба, вцепился в него, как клещ. Мы хоть и не быстро ехали, но всё равно – то спуск, то подъём, то ветки по морде, того и гляди я где-нибудь потеряюсь…

Кручу башкой – Паштет, вон лыбится, сидит, Слива и Грач с большими глазами, Грач вон, вообще Лёху, как тёлку обнял, и аж прижался к нему.

Блин, неудобно-то как, задница уже болит, ноги затекли, а эти и не думают останавливаться. А когда мы выехали на какую-то просеку, эти гонщики, чтоб их, вообще газку поддали, и мы низко полетели!

Ну и всё, Небоскрёб тоже стал моей тёлкой, я его тоже обнял и, кажется, сквозь треск движка я слышал, как он ржёт. Походу, они едут и между собой переговариваются, да ещё и специально, видать, над нами подшучивают. У них, как сказал вчера Андрей, рации только на небольшом расстоянии друг от друга работают, метров десять-пятнадцать, дальше всё – треск и помехи.

Ох, епт, летим, невысоко, но летим, точно, бац! млять, моя жопа уже буквально кричит о том, что она не привыкла к таким издевательствам, я ещё с сиденья на крыло сполз. Бац! – снова несильно подпрыгиваем на бугорке. Вот это поездочка, какое, нах, по сторонам смотреть, тут бы в седле удержаться!

Бац! – бьюсь своим многострадальным носом о шлем Небоскрёба. Мля, больно, из глаз аж слёзы брызнули, главное, чтобы кровь не пошла. Вроде не идёт, успел я одной рукой его пощупать.