Механика Небесных Врат - [4]

– Простите, магистр, – выдохнул тот, – кто это был? Я как увидел, пустился бегом, так торопился…

Ланье вздохнул. Его гнев прошел. Он не мог, как потомственные магистры, выросшие в домах с прислугой и няньками, устраивать выволочку старику лишь за то, что он медленно ходит.

– Ерунда, Эдмунд, – мягко сказал он. – Это просто бродяга. Он напугал меня, но теперь ушел.

Старик расправил широкие плечи, подкрутил седой ус, давая понять, что если бы противник не ретировался, то был бы повержен в прах. Бывший военный никак не хотел мириться со своим возрастом, и Ланье, сдержав шутку, лишь тяжело вздохнул.

– Помогите мне с саквояжем, Эдмунд, – тихо сказал он.

– Конечно, магистр Ланье, – бодро отозвался привратник, легко поднимая с пола саквояж, – куда изволите?

– Ко мне в лабораторию, – отозвался Ридус и, сунув под мышку загадочный тубус, начал медленно подниматься по лестнице.

* * *

К вечеру проезжий тракт так развезло, что ноги скакуна, нанятого на почтовой станции, проваливались в грязь по самые бабки. Альдер, предполагавший к вечеру добраться до Магиструма, тихо бранился и плотнее заворачивался в промокший насквозь кожаный плащ. Выбора не было – жеребец медленно шагал по раскисшей дороге, и подгонять его не имело никакого смысла. Сломает ногу, и что тогда, прирезать его, чтобы не мучался? Смысла нет. Поэтому Альдер, не любившей лишней жестокости, хоть и торопился, бросил поводья, предоставив умной животине самой выбирать дорогу.

Поудобней устроившись в седле, он натянул капюшон до самой переносицы, ругая себя за то, что не взял, по обыкновению, широкополую шляпу. Дождь низвергался с темных небес водопадом, и потоки воды стекали по капюшону прямо на лицо. Борода давно намокла, и теперь неприятно холодила подбородок. Альдер отжал бы ее, да боялся, что пока он будет возиться с бородой, промокнет весь до нитки.

Надвинув капюшон, Альдер Верден уставился перед собой, с сомнением рассматривая мокрую гриву скакуна. Тракт, связывающий Малефикум и Магиструм, в этом месте пролегал через густой лес, и глазеть по сторонам не хотелось. В такую погоду даже разбойники, которые, говорят, появились в этих краях, должны были сидеть под крепкой крышей. Впрочем, разбойников Альдер не опасался. Еще не родился тот бандит, что сможет напасть на потомственного мага из Малефикуса и остаться в живых. Боялся он другого – опоздать. Заказчик недвусмысленно выразился насчет времени исполнения задания. Работу нужно было выполнить, что называется, вчера. Время играло решающую роль, именно от него зависел гонорар самого Вердена.

Маг нахмурился, припоминая тот вечер, когда на пороге его дома, расположенного на окраине Малефикума, появилась странная фигура. Серый кокон вместо посетителя – такое Вердену уже доводилось видеть. Многие его клиенты предпочитали скрывать свой облик с помощью простейших заклинаний иллюзии. Удивило его другое – прямота, с которой заказчик, так и не представившийся, сразу перешел к делу.

Верден не входил ни в один Орден магов, не состоял на службе у Совета, управляющего огромным городом, и не занимался изучением мирового эфира, пытаясь поднять магическую науку к новым вершинам познания. Он был известен в определенных кругах другим – его специализацией была боевая магия. Как защита, так и нападение. Фактически, он был едва ли не единственным боевым магом, не состоящим на службе у города. Нет, конечно, не единственным. Но самым опытным.

Он отдал службе пятнадцать лет. Его способности, данные от рождения, развивались и формировались Военным Орденом, что наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь Вердена. Он патрулировал края Пустоши, ликвидируя последствия опаснейших заклинаний, все еще действующих в этих проклятых местах, стоял на заставах, граничащих с землями механиков, ловил шпионов и дезертиров. Через десять лет, когда ему исполнилось двадцать пять, он из восторженного юноши, наслаждавшегося своими способностями, превратился в нервного и циничного мага, не соблюдавшего субординацию и не терпевшего чужих мнений. Он уволился, хотя многие сказали бы, что его вышвырнули из армии. И еще пять лет работал на Гражданский Орден, охраняя порядок в Малефикуме. Искал убийц, уничтожал сошедших с ума магов, устранял последствия опасных экспериментов. К тридцати на цинизм наслоился сарказм, а порывистость сменилась расчетливостью. Альдер Верден, известный своими скандалами не меньше, чем своими успехами в расследованиях, так и не продвинулся по службе. Впереди не было ничего, кроме расчлененных трупов, визжащих психов, устраивающих кровавые пиршества в подвалах собственных домов, и дна бутылки. А он хотел другого. Всегда. Втайне от всех, даже от самого себя. И только к тридцати осознал, что на самом деле он занимается не тем и не так. Он родился боевым магом. Из него растили боевого мага. Он стал им, убежденный в том, что это единственная его судьба. И даже самому себе не решался признаться, что отдал бы свой дар, не колеблясь, за место в Башне Исследований. Он хотел разбираться в теории, а не практике, исследовать, а не преследовать. Хотел сотворить нечто такое, чего раньше, до него, никто не делал. Открыть новое направление в современной науке и оставить неизгладимый след в истории магических искусств. Ему это было не дано.