Механическое стаккато - [56]

Михаэль замер, склонил голову. Тонкая улыбочка эстета сползла с его лица, и он нахмурился:

— Это не всегда получается, но, если позволите… — он выставил руку перед Беккой, прикрыл глаза. Смотрелся будто настоящий медиум, таинственно и могущественно. Затем он опустил ладонь и спросил Бекку, кинув извиняющийся взгляд на Бернардта: — Потеряли кого-то близкого недавно?

— Дважды, мистер Нольвенн, — Бекка кивнула. Ну, конечно, случай с Патриком самое яркое и мучающее ее событие, а еще раньше — ребенок.

Президент клуба, не желая омрачать момент, проговорил что-то быстрое и извинительное и поспешил продолжить знакомство.

— Доктор Эрик Бернс, наше медицинское светило! Мисс Ребекка, мистер Шрайбер был бы ужасно неправ, приведя вас сегодня сюда, а не вчера в оперу, где для клуба было заказано две ложи, иначе бы вы просто умерли сегодня от тоски в нашем обществе! Так, вот я о том, что по счастливому стечению обстоятельств, наше скучное общество сегодня разбавлено двумя прекрасными дамами — миссис Бернс — женой доктора, и его прекрасной дочерью — мисс Айгнейс Бернс.

— Я с радостью познакомлюсь с уважаемыми женщинами Лондона. Но пока мы еще не подошли к ним, мистер Рейнолд, скажу вам по секрету, — сбавила шаг Бекка, — что для меня огромное счастье оказаться в обществе тех, кто воплощает собой науку и прогресс, — невысокой женщине и то пришлось чуть нагнуться, чтобы, улыбаясь, проговорить это на ухо президенту. — Конечно, я не могу быть настолько нахальной, чтобы выразить свое желание побыть вашей слушательницей.

— О, вы вправе требовать! Мы будем рады, если мистер Шрайбер будет посещать нас в вашей компании, — ответил мистер Рейнолд, Бекка очаровала президента без какого-либо труда.

— Слово моей любимой для меня закон. Если другие законы это не запрещают, — ответил Бернардт, больше занятый мыслями о Бернсе.

Он приметил, как изменился этот человек с последней встречи. Теперь он оброс брюшком, мефистофелевской бородкой и облысел на полголовы, хотя разум его, скорее всего, оставался таким же острым. Бернардт хотел с ним поговорить, но боялся, что Бернс узнает его даже в дыхательной маске. С другой стороны, надо было получить приглашение к Бернсу на обед.

— Иди, любимая, мне очень интересно пообщаться с мистером Бернсом. По странному совпадению, совсем недавно я читал его статью в германском журнале…

— В германском? — услышал сэр Эрик Бернс, удивленно поднимая брови, вспоминая что-то.

Без особых трудностей выяснилось, что у этого гиганта научной среды тоже есть недостаток — тщеславие. Бернс и Бернардт переплыли в свою среду общения, увлекшись беседой, оставалось только надеяться, что у мужчины хватит благоразумия не сильно показывать свою подкованность в медицине.

Ребекке же пришлось подойти к представленным ей женщинам. Это казалось ей досадным. К женщинам она относилась странно, учитывая, что несколько лет она была любовницей одной дамы, — женщин Ребекка все же не любила, можно сказать, не переносила. Особенно таких, какими были женщины из семейства Бернса.

Миссис Бернс отлично выглядела для своего возраста в темном закрытом платье из бархата, с ниткой отборного жемчуга, обвивающего ее шею. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, насколько эта женщина строга и холодна. Она даже улыбнулась Бекке так, что приветственный тон не смог скрыть пренебрежения.

'Все ясно', - подумала Бекка, — 'нарушая все правила клуба, старуха притащила свою дочь в общество перспективных умов, чтобы выдать ту замуж'. Ребекке всегда казалось забавным, что такие люди, как эти мужчины, — ученые, предприниматели, дельцы и авантюристы, выбирали себе в супруги кукол, которые хоть и получали образование не в пример лучше ее, могли вести беседы не больше, чем об опере и зоопарке.

А мисс Айгнейс Бернс все же была мила, и на фоне своей строгой матери смотрелась очень выгодно, нежно и мягко. Она казалась ровесницей Бекки, хотя это было бы странным — так долго оставаться незамужней дочери такого известного врача. Скорее это Ребекка выглядела моложе своего возраста. Мисс Айгнейс же имела светлый волос — хороший медово-русый цвет, молочную кожу, кругловатое, но изящное личико, кроткие голубые глаза.

Ребекка была уже готова взвыть, вынужденная вести с дамами беседу, но не могла найти предлога сменить их общество на общество ученых. Она уловила момент, когда Бернардт проходил рядом, и позвала его жестом.

— Мистер Шрайбер, уделите немного внимания нам, — заговорила за Бекку миссис Бернс. — У мисс Ребекки такое необычное кольцо. Расскажите нам его историю.

— Неужели, любимая, ты сама не рассказала? — Бернардт чертыхнулся про себя.

Хотя и он мог похвастаться, все же он выпросил у доктора Эрика приглашение на завтрашний ужин, и теперь как раз собирался поговорить с сэром Персивалем о его болезнях, тот уж слишком радовался. Что-то говорило Бернардту, что тот много чего придумал, а может, и вовсе не болел так, что вообще стоило уезжать из Лондона. Но почему бы не начать с дам.

— Ну, что ж… — он опустился в кресло, скрестив руки на груди. — Кольцо на пальце моей невесты — семейная реликвия. Его получила от индийского раджи еще моя прабабушка, в честь помолвки с моим прадедушкой. Ему, наверное, более трехсот лет. Раджа был уверен, что кольцо заколдовано, и тот, кто захочет разорвать брак, будет проклят. Ну, это всего лишь старые сказки.