Механическое стаккато - [50]
— Нет, я должна идти, — она легко выкрутилась из рук доктора, отошла к столу, и продолжала улыбаться совершенно дерзким образом. — Так ты мне дашь брюки?
— Бриджи для поло, — Бернардт разочарованно потянулся, открыл шкаф и кинул Бекке одежду, заворчав что-то под нос, о том, как несправедлив мир, что позволят свершиться такому факту, что девушки больше интересуются мужскими штанами, нежели теми, кто в них. — Пожалуйста, будь осторожна. Если что, то оставь Сэла и беги. Ясно?
— Хорошо. Вернусь рано утром и разбужу тебя, — Бекка избавилась от платья, не особо аккуратно скинув на кровать, платье было ее старым, и ни на что кроме походов в злачные места Ист-Энда не могло сгодиться. — Бриджи для поло, подумать только, — женщина приложила к себе штаны. — Дай мне еще верх и шляпу, раз ты такой модник. Придется завтра полдня убить на поиск гардероба для выходов в клубы. Найти портного, готового сделать столько срочных заказов вряд ли удастся, да?
— Я уже нашел его и даже заказал часть одежды, не волнуйся, — доктор дал ей жилетку, свой плащ, доходивший Бекке до щиколоток, и рассмеялся, когда котелок сполз ей на нос. Пришлось довольствоваться шарфом, прикрывшим пол лица и часть густой копны волос. — Прямо мальчишка газетчик…
— Ладно, я пошла, — женщина не стала перед уходом целовать или обнимать, думая, что в последний момент это сможет затмить надобность идти на завод. — Сэл? Бекка спустилась в холл, консьерж удивленно смотрел на нее, не понимая, как мог пропустить входящего в дом человека, пришлось поскорее выйти на улицу.
— Будут указания, прежде чем мы придем? — спросила она, когда псих появился за ее спиной.
— У завода только. Плащ дока очень длинный, там у входа оставим. И вот что еще, твои сапоги придется тряпками обмотать, мисс Бекка, а то греметь будешь каблуками-то… Вид Сэла сегодня покорял — более ужасного у него еще не было: старое пальто с туго набитыми карманами, все в заплатках, растянутый свитер, прожженный и в дырках, перчатки без пальцев, да еще ботинки особого рода, когда подошва стирается настолько, что можно прочитать, что нацарапано на мостовой, если кто-то вздумает там писать. На лице застыло подавленное выражение. Бекка не могла не заметить, что Сэлу стало явно легче, когда он узнал, что она идет с ним, ему не хотелось оставаться одному.
— Ты не рискуй понапрасну, если там нас заметят, — добавил он. — Убегай. Ну да, док, небось, сказал уже… Он умный, док-то. Знаешь, мисс Бекка, хорошо, что ты пошла, что-то тошно мне сегодня в Лондоне в одиночку ходить.
— Понимаю. Я много проводила времени на улицах, самым удачным было, пожалуй, жить в клинике. Но до этого, да и после, бывало, мне приходилось мерзнуть и голодать по нескольку дней, ожидая, когда меня заберут, или заберут товар, — Бекку не особо смущало мужское одеяние, она даже шла широким быстрым шагом, хотя прохожие все равно оборачивались. — А что у тебя было до клиники?
— Тут плохая история, мисс Бекка. Очень плохая, — Сэл помрачнел. — Почему у дока не спросишь, мисс Бека? Или тебе все равно, кто я такой? Смелая? — смех у мужчины был тихим, но ему хотелось рассказать, поделиться. Вот док знал, очень хорошо знал. И документы видел. И снимки. И показывал Сэлу, но лучше б не показывал. — Ты знай, что просто так людей в одиночку на три года не садят.
— Это твоя история, а не Бернардта, потому тебя и спрашиваю, — Бекка засунула руки в карманы, жаль на платьях их не делали. — Думаешь, я не знаю плохих историй, Сэл? Просто тебя было, кому посадить, а кто-то продолжает гулять… Ладно, не слушай меня, если не хочешь. Можешь не говорить, я не буду у Бернардта спрашивать. Это будет не честно.
— Ну, не обижайся, мисс Бекка, тогда. У меня неплохая семья была, лет до двадцати, потом отец увлекся наркотиками…
Отчего-то голос Сэла вводил в транс…
Он рассказывал очень просто, но его история затягивала, он и сам погружался в нее с головой. Они уже шли по тихим переулкам, так что голос мужчины обретал особую тональность печали. Сэл рассказывал, как док дал ему почитать дело. Там для него ничего нового. Он вспоминал, как отец баловал его в детстве, и до чего была красива мать, незаконнорожденная дочь какого-то важного аристократа. Помнил, как отца изменили наркотики, так что он стал заниматься нелегальной хирургией: выковыривать из людей пули, сшивать разрезы в чужих животах, чтобы заработать побольше денег на наркоту. В доме становилось все меньше и меньше вещей. Мать часто плакала. Пациентов почти не осталось.
Память обрывается. Дальше он знает с чужих слов. Отец не может признать себя бесполезным и заставляет сына ловить на улице людей, чтобы раз за разом в наркотическом угаре пытаться 'восстановить квалификацию.
Голос Сэла проникал все глубже. На улице стало так темно, что виднелись только контуры домов, достаточно, чтобы не врезаться в стенку, не больше. Кажется, что стоит закрыть глаза, и создастся картинка. Почти видно, как Сэл открывает папку. Там старая фотография отца с матерью, переворачивает страницу. Там снова отец, теперь уже снимок из морга: очень бледный, с синими вздувшимися венами, почерневшим хозяйством, лицо невероятно искореженно. Это дело рук Сэла.
Великая сеть Путей, соединяющих множество миров — чудо, превращенное в дело, точную машину, в мафию межмирового масштаба. Глава сети — великий Странник, хозяин неприступной монополии, легенда. Его прозвище — Дракон, вовсе не комплимент, а дань ненасытности и жесткой руке. Его угодья полны разных людей — больших и значимых, как ходоки между мирами; полезных, как верные солдаты и ученые; маленьких о которых и говорить не стоит. Но среди них нет ни одного, кто не мечтал бы о драконьей голове. Сильнейшие странники, могущественные конкуренты, подлые друзья… однажды в кабинет к Дракону попадает она — самый маленький и незаметный человек базы.
Миди, фантастика с элементами фэнтези. Далекое будущее, люди освоили ближний космос и познакомились со множеством разумных существ, похожих и непохожих на людей, проживающих в галактике, космические войны и другие малые и большие конфликты остались позади и наконец-то, разделив захваченные трофеи, земляне начали осваивать дальние галактики.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
Спустя пять лет Академию Флос Петал допускают до участия в Стихийных играх среди подростков. Кристиан Картер, не медля, поддерживает эту задумку и подает свое заявление на участие, совершенно не догадываясь, во что выльются обычные соревнования среди детей. Альтатония начинает показывать свои более темные стороны, намекая на то, что тут может стать небезопасно как для него, так и для всех людей.
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…
Кто сказал, что проблемы бывшей жены — это не твои проблемы? И неважно, что не общались вы два года, а сейчас ты живешь вдали от цивилизации, в дыре под названием Луна. Придётся расхлёбывать.