Механическое сердце - [8]

– Хорошо. – Витька потер переносицу, уже и так красную от его пальцев. Он всегда делал это в моменты неуверенности или раздумий, переняв жест у отца. – Тогда давай думать, куда мог пойти Димка.

Однако озвучить вслух, что братец снова сунулся в спящие Лифты или полез в технические ярусы, никто не решался. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, морща лбы.

– Компетенция? – первым предположил мальчик.

– Возможно, – кивнула в ответ сестра. – Кто еще из наших знакомых имеет выход на Заботинск?

Такого не имел никто. Точнее, попасть на поляну мог бы Особый Лифт для Срочных Курьерских Доставок, которого называли Озорником – он являлся нестандартной моделью с функцией смены шахт при помощи специальных потолочных монорельсов, – но представить, где он сейчас находится, дети не могли.

Ворчун подняться на Заботинск точно не мог, а Великосветский Гранд знакомство с ребятами должен был держать в тайне – после того, как его кабина стала тюрьмой для страшного существа, называвшего себя бабушкой Красимирой, Лифт вызвал подмогу. Затем с благородным механизмом поработали чистильщики Смотрителей. И теперь, попав под особое наблюдение, он не имел права подвергать опасности своих спасителей, общаясь с ними. Оставалась только всезнающая Компетенция, доставившая ребят домой после их схватки с Мглистым…

– Значит, нужно найти пульт ее протокольного доступа и узнать, не видела ли она Димку, – уверенно подытожил Витя.

Ох, как же волновались они в этот момент! Пролетели какие-то полгода с тех пор, как близнецы покинули поселок, нарушив массу запретов и заставив родителей волноваться, не спать ночами и не находить себе места от беспокойства. И вот один из троих заговорщиков снова впутывался в неприятности, а остальные никак не могли оставить это на самотек и отправлялись в спасательную экспедицию.

Конечно, именно взаимовыручка и забота друг о друге помогли нашим героям пройти через все прежние испытания. Но в ту минуту, когда ребята, словно преступники или крысы, прятались в тени шахт, они думали не о братской взаимопомощи, а размышляли, как же крепко им влетит от папы и мамы, если Димкина проделка станет известна…

– Мы так давно там не были… – озвучила общие мысли девочка.

– Была причина, – поежился Витька, вспоминая прощальное видение Мглистого Механика, наблюдавшего за ними из тускло-освещенного проема технического лаза. – Но теперь выбора нет.

И он почти вышел на безлюдную улицу, когда сестра схватила его за рукав школьной формы.

– Только обещай мне, – сказала она, пристально глядя на брата, – что при первой же возможности мы вернемся в школу. Извинимся за прогул и возобновим привычную жизнь, хорошо?

– Обещаю, – честно ответил тот. – Но сначала намнем бока Димке, чтобы не выкидывал фортелей.

– С удовольствием помогу, – с вымученной улыбкой поддержала девочка. – Веди!

Они покинули скопление шахт, внутри которых гудели моторами трудолюбивые Лифты, развозящие по полянам рабочих и разные грузы. Как я уже отмечал, улицы были безлюдны – домохозяйки под черепичными крышами Заботинска занимались бытовыми хлопотами, отцы семейств находились на сменах, а дети – в школе.

Дождавшись, пока через соседний перекресток проскочит ярко-белый самокат поселковой службы урядников, дети углубились во внутриквартальные дебри, направляясь к Пустырю.

Этим загадочным словом жители обитаемых полян называли зону без построек, окольцовывавшую все населенные пункты. Пустынное кольцо стометровой ширины было одинаковым на многих ярусах, и Пустырь Складоугольска ничем не отличался от Заботинского. Груды пустых бочек и штабели ящиков во все времена оставались излюбленным местом детских игр, хоть родители за это и ругали.

Спрятавшись за стопкой деревянных паллет на самой окраине Пустыря, Настя взяла брата за руку, нащупав его немыслимо ледяную ладонь. Именно в таком вот месте когда-то началось их неожиданное путешествие на нижние этажи Спасгорода, едва не стоившее жизни всем троим.

Сейчас они были готовы вновь пересечь Пустырь, очень надяясь, что совсем скоро смогут снова сесть за парты. Но ведь аналогичным образом они рассуждали и в прошлый раз, не так ли?

– У меня вся спина в мурашках, – признался Витька, внимательно осмотревшись, но не обнаружив никого вокруг. – Жуть как страшно.

– Ой, не нагнетай, – попросила Настя. – Если мы тут еще хоть на минуточку задержимся, я точно струшу и побегу писать телеграмму папе на работу, ябедничать на Димку, до того мне жутко…

– Ладно, пошли! – произнес мальчик, на негнущихся ногах выбираясь из-за штабеля. – Вход в шахту Компетенции должен быть где-то тут.

Оглядываясь на каждом шагу, брат и сестра пересекли просторный Пустырь, засыпанный мелким мусором. Местами резино-асфальтовое покрытие днища поляны порвалось или было демонтировано целыми кусками, и из таких провалов на детей посматривало ржавое железо.

Отсутствие привычных звуков поселка и таинственное урчание механизмов, спрятанных во внешней стене города, усугубляло тревожную атмосферу, заставляя маленькие сердца биться чаще обычного.

Граница привычного мира приближалась – надвигалась, плавно изгибаясь влево и вправо, окольцовывая и будто бы обнимая Заботинск. Тут и там ее высокую неоднородную поверхность украшали хулиганские росписи из аэрозольных баллонов, пестревшие смешными человечками, странными угловатыми абстракциями и множеством гадких слов, неприятных воспитанным людям. В некоторых местах шпана удивляла, оставив надписи вроде «Васянчик и Пузо были тута» так высоко на внешней стене, что было заметно с самой границы Пустыря.