Механический мир. Дилогия - [186]

От туфель и сюртука он избавился еще в воде — тяжелая ткань тянула на дно, обувь сковывала движения, не давая выплыть. К счастью, кармашки поддетого под платье потайного пояса были предусмотрительно набиты ассигнациями: пятисотенными «петрами», сотенными «катеринками» и разномастными банкнотами британских коммерческих банков. Кроме бумажек имелось золото — полуимпериалы с отчеканенным профилем Александра II-го и финские монеты в десять и двадцать марок с двуглавыми орлами и надписями латиницей.

Кроме денег, в непромокаемых клеенчатых кармашках хранились двуствольный жилетный пистолет системы Генри Уилера и паспорт на поддельное имя. Оружие Божидар приобрел в Петербурге, в лавке на Литейном, польстившись на уговоры приказчика — тот битых полчаса расписывал исключительно мощный бой этой несерьезной с виду игрушки и надежность продукции знаменитой фирмы «American Arms Company».

Паспорт передал ему Лидделл. Согласно этому документу, он был отнюдь не болгарским репортером, а наоборот, урожденным жителем Херсонской губернии, мещанином греческого происхождения, православным, проживающим в настоящее время в Санкт-Петербурге…

Остаток ночи Божидар переждал в стогу, а наутро подкрался к огородам какой-то мызы и, поминутно замирая от малейшего шороха, стянул сохнущие на заборе портки и вязаную душегрейку. Заодно, подчиняясь внезапному импульсу, прихватил прислоненные к стене сарая удочки с лесой из конского волоса и поплавками из крашеных бутылочных пробок. Остатки городского платья увязаны в небольшой узелок, портки закатаны до колен — на смену репортеру пришел то ли местный рыбак, то ли дачник, пытающийся найти отдохновение на природе от городской суеты. Под мышкой «дачник» нес аккуратный узелок — но не с буханкой хлеба, парой луковиц и завернутыми в бумагу копчеными корюшками, как подумал бы любой встречный. Нет, в узелке, завернутый в грязные, прорванные на коленях брюки, прятался от посторонних взоров портфель крокодиловой кожи, в котором Лидделл держал похищенные у Мировича бумаги.

Башмаки и приличное платье болгарин приобрел в очередной, и там же пережил несколько леденящих кровь мгновений, когда лицом к лицу столкнулся с конным разъездом пограничной стражи. Но те не обратили на Божидара никакого внимания — то ли, не успели поднять тревогу, то ли его вовсе не собирались искать, сочтя утопшим.

Так что сутки спустя Божидар возлежал на софе, в номере приличной, хотя и не самой дорогой гостиницы Гельсингфорса. По дороге он еще раз сменил обличье и теперь выглядел вполне респектабельно: то ли мелкий коммерсант, то ли служащий солидной купеческой конторы из южных губерний, совершающий деловую поездку по Великому княжеству Финляндскому. Первый этап его сумасшедшего бегства остался позади; видение сибирской каторги заметно поблекло, уступив место способности трезво мыслить и рассуждать.

А по здравому рассуждению выходило, что дела обстоят не так уж и скверно. В Петербург, да и вообще, в Россию дорога Божидару, конечно, заказана. Не беда — перед тем, как поселиться в гостинице, он зашел на телеграф и отправил условленную депешу на условленный же адрес. Жандармам, которые заинтересовались бы телеграммой, ее текст не скажет ровным счетом ничего, а вот некий господин, поживающий в Стокгольме, на улице Вэстерлонггάтан в доме номер семь, получив это послание, все поймет и немедленно предпримет меры для вызволения попавшего в беду агента. В том, что это будет сделано, репортер не сомневался ни на минуту: бумаги, ради которых и была затеяна эскапада с убийствами, погонями и перестрелками, в его руках, и он намерен потребовать в обмен на них не только гарантий безопасности, но и солидную сумму в британской валюте.

Стокгольмский адрес он получил от Сондерса, во время их последней встречи в Софии вместе с другими подобными адресами — в Копенгагене, Варшаве, Львове. Англичанин подробно проинструктировал, как следует действовать в случае вынужденного бегства, и репортер не сомневался: только благодаря этим наставлениям он до сих пор не за решеткой, в полицейском участке, а то и где похуже. Дополнительную уверенность в благополучном исходе давало и то, что ни стокгольмский адрес, ни содержание инструкций Лидделлу известны не были. И теперь, даже в том почти невероятном случае, если оккультист захвачен живым, он не сможет навести ищеек на его след.

Странное дело — теперь, когда опасность, вроде бы, отступила, и Божидар получил возможность хотя бы ненадолго отвлечься от своих невзгод, его все сильнее терзало ощущение бессилия. Когда надо было бежать, скрываться, лихорадочно выискивать единственно верный спасительный ход — он чувствовал себя, до некоторой степени, хозяином положения. Но теперь, когда инструкции «нанимателя» выполнены в точности и замок в двери гостиничного номера щелкнул, отрезая его от окружающего мира, оставалось только одно: ждать посланца, который должен был решить, наконец, его судьбу. В город Божидар не выбирался, обед заказал в номер из крошечного ресторанчика при гостинице, но все равно, любой шум в коридоре — шаги, скрип тележки, развозящей по номерам блюда, хихиканье горничных — заставлял его вздрагивать от страха, сжиматься в комок, тиская вспотевшей ладонью неудобную рукоять «Дерринжера». А он-то надеялся вволю отоспаться после дикого напряжения этих дней!