Мэгги по книжке - [35]

— Четверо мужчин и четыре женщины. Все-таки участие стоило тысячу долларов.

Мэгги молчала, но глаза ее округлялись. Тысяча долларов? За Алекса? И еще за Мари-Луизу?

— Я убью тебя, — произнесла она наконец.

— И ты имела бы право, если бы я проиграл, но я выиграю. А за конкурс костюмов не было взноса, так что не волнуйся.

— Да? Это уже лучше… Нет. Скажи-ка, Алекс, если тут все накроется, деньги мне вернут?

— Не имею представления, — ответил он, — но поскольку это деловые расходы, то полагаю, что их полностью возместят.

— Ну конечно. Сейчас пойду и потребую вернуть две тысячи баксов за участие в конкурсе. Лучше ты давай выигрывай, хвастун.

— Я понимаю, ты вправе считать, что я несколько переусердствовал, поэтому нам предстоит сделать все возможное, чтобы конференцию не сорвали, верно?

— Верно. Ты сначала выиграй, а уж потом я тебя убью. — Она дотянулась до чашки с орехами, вытащила кешью и сунула в рот. — Что у нас есть на данный момент?

— Без ложной скромности я оцениваю число голосов минимум в пять сотен.

Мэгги запустила в него орешком.

— Дурак, я не об этом… что у нас на предмет того, кто устраивает эти трюки?

Сен-Жюст подобрал с колена кешью и кинул в рот.

— А может, и шесть сотен, если вернутся те, кто уехал… Нет-нет, не хмурься. Что у нас есть? Боюсь, крайне мало, учитывая более тысячи подозреваемых, если считать — а я склонен считать именно так, — что Шутник, которому вполне подходит это прозвище, является членом ГиТЛЭРа и участником конференции.

— Не просто членом ГиТЛЭРа, Алекс. Розу и ее шайку-лейку тоже надо включить в список. — Она нахмурилась. — Ты знаешь, ведь Роза вела свою весьма удачную конференцию, но большинство писателей не в состоянии позволить себе две крупные конференции в год, и ГиТЛЭР победил. Вдруг она за всем этим стоит? Нужно выяснить, возвращаются ли вклады, если все идет не так, как рекламировали. Спонсорам, да и каждому из нас. Если возвращаются, то можно вычеркнуть Розу из списка. А если нет, то она неплохо подзаработает, когда тут все накроется до начала конкурса.

— Я полагаюсь в этом на тебя, — кивнул Сен-Жюст. — Между тем я представлюсь этой женщине, Розе, побеседую с ней, завоюю доверие. У тебя много достоинств, дорогая, но в этом коротком списке очарование не на первом месте.

— О да, конечно, ты собираешься очаровать Розу. Она старая рухлядь, Алекс. Ты лучше приударь за редактором ее интернет-журнала. По-моему, ее зовут Лиза Лэнг. Помнишь, та, которую утром мы видели с Розой?

— Договорились. Что еще мы можем сделать? Венера составляет список тех, над кем подшутили, исключая их из числа подозреваемых — я не вполне согласен с такой логикой, — и попросила Марту докладывать ей обо всех, кто выезжает из отеля и улетает домой.

— Да, я знаю, — сказала Мэгги, — этот список не так уж мал, но больше у нас ничего нет. Кстати, а вот и Лиза. Видишь ее? Низенькая брюнетка с папкой выходит из ресторана. Ты подойдешь к ней, чтобы… Ну да, а я останусь тут говорить сама с собой, — произнесла она в удаляющуюся спину Сен-Жюста.

Сен-Жюст слегка поклонился, извинившись за опоздание, и занял свое место за столом, где уже сидели Мэгги, Стерлинг, Вирджиния, Табби и Берни. Мари-Луиза собиралась пропустить и ужин, и лекцию. Она сидела в номере и делала педикюр.

— Дамы, Стерлинг, простите великодушно. Мы дивно поболтали с Лизой.

— Вы, черт возьми, дивно болтали целых два часа, — пробурчала Мэгги, протянув ему корзинку с одиноким печеньем на льняной салфетке. — Ешь быстрее. Я спросила добавку, и мне сказали, что столу на шестерых положено только шесть, вот так. Это пумперникель. Больше никто не любит пумперникели, так что это твой.

— Спасибо, дорогая, — Сен-Жюст положил печенье к себе на тарелку. Затем вопросительно приподнял бровь, глядя на Стерлинга, который изображал курение. Покачал головой и пожал плечами. — А можно ли попросить масла, или мои надежды простираются непозволительно далеко?

— Вот, — Мэгги дотянулась до блюдечка и кинула ему завернутый в фольгу кубик. — На горячее будет тунец. Ненавижу тунца, если только его не нарезать с луком и сельдереем и не залить майонезом. И добавить приправу «Все специи». Только с ней получается отличный салат из тунца.

— Правда? «Все специи», говоришь? — Сен-Жюст аккуратно разломил печенье пополам. — В последний раз, когда ты заходила на кухню что-то приготовить, это закончилось тем, что тебя заподозрили в убийстве через отравление. Видимо, рецептом поделился Марио?

— Нет, — вздохнула Мэгги. — Салат из тунца с приправой «Все специи» делала моя мать. Я уже год его не ела, хотя для этого надо бы съездить домой, но я еще не сошла с ума. Черт, зачем мне этот толстый ломоть дурацкого тунца? У них что, нет нормальной еды вроде ростбифа с картофельным пюре? Сейчас пойду и куплю где-нибудь гамбургер. Я уже слышала эту лекцию Веры. Если ей что-то удается один раз, она, блин, повторяет это десять лет.

— Алекс, правда она чудо? Сияет, как солнышко, весь ужин, — заявила Берни, прикладываясь к скотчу. — Мы подумываем проголосовать за присвоение ей звания Мисс Конгениальность. — Она подняла стакан. — За вас!