Мэгги по книжке - [20]

— Что за неприличный вопрос! Конечно я!

— Где ты возьмешь деньги?

— Выиграю приз.

— Другими словами, платить придется мне.

— Это унизительно!

— Такова жизнь, — Мэгги бросила сигарету в стакан с водой. — Но мысль неплохая. Квартплата небольшая, ты рядом и ни во что не вляпаешься, а у меня снова появится личная жизнь.

— Прости за откровенность, но это значит, что ты в любое время сможешь развлекать лев-тенанта Венделла? Или ты наконец отвергла его ухаживания?

— Мы со Стивом… Впрочем, это не твое дело! Я уже взрослая, Алекс, и мне нужна личная жизнь.

— Конечно, дорогая, у меня и в мыслях не было ущемлять твои права. Мы со Стерлингом просто хотели получше узнать твой мир, поискать приключений, не более того. Когда мы переедем, ты едва ли будешь подозревать о нашем существовании, — скрестив пальцы, Сен-Жюст улыбнулся ее спине, когда Мэгги гордо прошествовала из спальни.

Глава 5

Сен-Жюст пришпилил на лацкан карточку со своим именем, зеленую ленту участника конкурса «Лицо с обложки» и бледно-розовую ленту участника конкурса костюмов.

В другой ситуации он ни за что не совершил бы подобного безобразия, но сейчас решил стерпеть это в качестве бесплатной рекламы.

На нем был новый черный костюм. Ну, не совсем черный. Почти. Но определенно не серый. Сен-Жюст обнаружил этот костюм в магазине в нескольких кварталах от дома Мэгги и приятно удивился, обнаружив, что некий изобретательный модельер осознал преимущество длинных пиджаков, более уместных для мужчины, нежели короткие, которые лишь до середины прикрывают зад, облаченный в прискорбно широкие или до смешного узкие брюки. Этот пиджак был не слишком приталенным, но вполне пристойным, длиной почти до колена, и напоминал его любимые сюртуки времен Регентства.

Рубашка была из превосходного хлопка, безупречно чистая, белая как снег, и Сен-Жюст не стал застегивать ее наглухо. Галстук он снял, поскольку считал, что современные галстуки чересчур легкомысленны, а его обычные шейные платки (повязанные каскадом, как он предпочитал) слишком вычурны для этого неофициального вечера. Так что он ограничился жилетом, черным с серебром, который Носокс, помогавший ему собраться, назвал «отпадным».

Он надел свои любимые ботинки, которые плотно обхватывали ногу, поэтому брюки не морщились внизу. Ботинки были начищены до блеска и с двухдюймовыми каблуками.

Угольно-черные волосы и загорелая кожа прекрасно оттеняли его синие глаза. Его тщательно причесали в любимом стиле Красавчика Бруммеля, так что волосы казались слегка взлохмаченными ветром. В руке он держал трость (в которой скрывалась шпага), с шеи на черной ленточке свисал монокль.

Он был высокий, худощавый, немного опасный, определенно великолепный и, будучи далеко не глупым, отлично это осознавал.

Возможно, в мире и существуют мужчины, которые лучше одеты, более учтивые, более привлекательные для женских глаз, возможно, даже более умные. Но Сен-Жюст был глубоко убежден, что ни один из них не появится этим вечером в бальном зале отеля «Мариотт».

— Ладно, ты офигенно классный. Только не вышагивай, словно павлин, — шепнула Мэгги, пока они предъявляли входные билеты женщине в дверях (при виде Сен-Жюста она разинула рот и вытаращила глаза), а затем получали карточки на дополнительный напиток.

— Прошу меня извинить, но я не вышагиваю, — возразил Сен-Жюст тоном, который она всегда описывала как «подчеркнуто вежливый, пробирающий до костей». — Время от времени я прогуливаюсь, но никогда не вышагиваю. Ты хочешь несправедливо обвинить меня в том, что я чванлив? Я уничтожен, мадам, просто уничтожен вашей жестокостью. Не будь я уверен, что мой наряд безупречен и тщательно выверен, я бы погрузился в глубокую печаль.

— Господи, надо было сделать тебя поскромнее, — проворчала Мэгги и первая проследовала в зал.

Стерлинг и Мари-Луиза (очередные расходы, поскольку ее тоже пришлось зарегистрировать на конференцию) вошли следом за Сен-Жюстом. Стерлинг надел желтый полосатый жилет, который Сен-Жюст безуспешно пытался убедить оставить в шкафу.

Он ужасно волновался и дважды укололся, после чего Мэгги сама пришпилила ему на лацкан бирку с именем.

— Мы не застрянем, — повторил он раз десять, когда они ждали лифт, и забыл про свои опасения, войдя в сверкающую стеклянную кабину. Кабина поехала вниз, и Стерлинг зачарованно смотрел, как стремительно приближается фойе. Теперь целой бригаде уборщиков в течение всех пяти дней придется оттирать следы Стерлинговых ладоней с прозрачных стен каждого лифта.

Неестественно спокойная Мари-Луиза опиралась на руку Стерлинга и озирала окрестности широко распахнутыми фиалковыми глазами. Одежда в стиле эпохи Регентства, которую выбрал для нее Сен-Жюст, очень ей шла. Девственно-белое струящееся платье с высокой талией украшали вышитые по кромке ирисы в тон ее глазам, вокруг изящной лебединой шеи была повязана тонкая фиолетовая лента. Карточка с именем крепилась на свисающем с плеча маленьком шелковом ридикюле, позаимствованном в шкафу Мэгги.

Очаровательная Мари-Луиза одновременно походила на юную Одри Хепберн и еще более юную Элизабет Тейлор (Сен-Жюст очень любил смотреть старые фильмы). Но когда виконт поинтересовался — всего лишь вскользь, — совершеннолетняя ли она, то в ответ услышал: «Черт побери, достаточно старая, чтобы пить, Вик, так что не лезь не в свое дело, ладно?»