Мег. Дьявольский аквариум - [46]
– Эй! – Кайли подплывает к Дэвиду и снимает очки. На девушке красный сплошной купальник «Спидо». – Я уже тебя заждалась. Не слишком-то приятно вылезать из бассейна под масляными взглядами всех этих работяг. У меня от них мурашки по коже. Ну как пробежка?
– Хорошо.
– И где был?
– Да так, особенно нигде.
– Врунишка. Ты был у океанариума, да? Итак? Какой он из себя?
– Классный! Очень красивый… По крайней мере, снаружи. Собственно, пока там и смотреть-то особо не на что.
Кайли сверлит Дэвида взглядом, читая по его лицу, как по открытой книге:
– Тогда почему ты так странно себя ведешь? Ты что-то видел?
– Видел – что?
– Это ты мне скажи!
Дэвид оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают:
– Они перевезли в океанариум огромный ящик. Там внутри что-то было. Я слышал, как оно колотило по стенкам.
– Ух ты! А что, по-твоему, это могло быть?
– Без понятия. Может, кит? Как бы то ни было, оно было очень большим. Напугало охрану до мокрых штанов.
– Круто! Может, чуть позже попробуем посмотреть, что там такое?
– Может быть. Кайли, только никому ни слова. Пусть это останется между нами.
– Идет. – Она придвигается поближе, гладит его по груди, проводит пальцем по бледному шестидюймовому шраму с левой стороны; шрам, выделяющийся на фоне загорелой кожи, тянется до дельтовидной мышцы. – Очень сексуально. А как ты его заработал?
– В старших классах. Мэри Алейна Эдвардс. Она разбила мне сердце, а потом вырвала из груди, совсем как жрец майя, совершающий жертвоприношение своим богам.
– Интересный образ.
– Чистая правда. Она предупреждала, чтобы я не смел в нее влюбляться, но я ничего не мог с собой поделать.
Кайли, наклонившись, нежно целует его в губы:
– Дэвид, больше всего я ценю свободу. И не хочу, чтобы меня хоть что-то связывало.
– Связывало? Я тоже не хочу. Никогда не был особым любителем садомазо.
– Заткнись! – Кайли обнимает его за шею и снова целует, на сей раз уже страстно…
И ни один из них даже не подозревает, что шестью этажами выше кто-то внимательно за ними наблюдает.
Глава 12
Британский паб расположен в сердце деловой части старого Монтерея, неподалеку от Каннери-Роу. Полы здесь из красного дерева, подпорки и стены в тон украшены артефактами со старинных парусников. Это одно из тех мест, куда ныряешь, чтобы укрыться от непогоды, и где потом застреваешь на несколько часов за одной или тремя кружками пива с новыми друзьями.
А в час дня – это отличное убежище.
Сорокалетний Патрик Данкан был примерным отцом, воспитывавшим в одиночку своих дочерей подросткового возраста с того самого дня, как его бывшая жена ушла от него, отдав предпочтение однополой любви. Опустошенный двенадцатью годами семейных ссор, Патрик, финансовый аналитик в крупной фирме, взял недельный отпуск и уехал в Монтерей.
Итак, сидя в баре, Патрик уже два часа беседует с Вики Линн Лоэр – преподавательницей морской биологии в средней школе Джексонвилла, Флорида. Вики, помешанная, по ее собственному признанию, на акулах, неделю назад совершила паломничество в Монтерей, чтобы посмотреть на Ангела и ее детенышей. Но поскольку Океанографический институт Танаки закрыли на неопределенное время, Вики часами бродила по Тихоокеанскому побережью, воскрешая в душе старую любовь к этому океану. В принципе она не привыкла приводить к себе домой мужчин, с которыми познакомилась в баре, но Патрик – очень хороший слушатель, а жизнь так коротка.
Мысли о бренности всего земного терзают и седовласого джентльмена, сидящего в одиночестве в угловой кабинке. Он не притронулся к супу из моллюсков, хотя с самого утра у него во рту не было и маковой росинки. Он не заслуживает хлеба насущного. Он не заслуживает компании других людей. Он не заслуживает жалости.
Шесть часов назад прямо у него на глазах умер близкий друг. Смерть его была настолько ужасной, насколько и бессмысленной. Но самое страшное, что винить в этом было некого, кроме самого себя. Какая, на хрен, необходимость была в образцах ДНК?! И разве тебе так уж нужно было знать генетическую историю помета этих монстров? Можно подумать, эта информация стала бы новым словом в морской биологии…
Что я скажу его жене и дочери? Как посмотрю им в глаза? Мэри, прими мои соболезнования. Я знаю, что сегодня разрушил твою семью, но если тебе от этого легче, то я разрушил и свою жизнь тоже.
А как насчет моих жены и дочери? Как я объясню им свои действия? Терри уже много лет уговаривает меня продать институт… Ведь она на грани нервного срыва. Да и вообще, они заслуживают лучшего мужа и отца, чем такого, который будет прыгать в «Загон для мега», словно живая наживка. А как насчет Мака? Я заставил его рисковать жизнью. Как я теперь посмотрю в глаза ему или его жене?
Джонас глядит на свое отражение в стекле фотографии в рамке. Седые волосы. Сгорбленная спина…
«Роллинг стоунз» были правы: до чего противно стареть. Хотя к ним это не относится. Может, мне стоит продать институт и взять в руки гитару…
Джонас бросает взгляд на другую кабинку, где сидят завсегдатаи заведения: Максин Дэвис и Лили Баррис. Максин уже перевалило за девяносто, Лили – за восемьдесят. Активные пожилые дамы, живущие в доме на колесах. Счастливые. Довольные. Спокойные как танк.
