Мефистон. Поход к Неумершим - [19]

Он наконец заговорил, но хрипло и неторопливо, как будто только что проснулся от глубокого сна:

— О чем ты, Рацел?

— О корабле, мой господин. — Во взгляде Рацела отсутствовало порицание, только облегчение от того, что его узнали.

Мефистон уставился на него, а затем кивнул на трупы, висящие в паутине.

— Мы почти на месте. — Слова прозвучали теперь быстрее. — Всему виной демон. Теперь я это понимаю. Когда мы доберемся до него, я смогу закрыть Великий Разлом, Рацел, ты понимаешь? Я могу зашить рану в полотне космоса. Надо только найти демона — он ключ ко всему. — Мефистон покачал головой и оглянулся на мешанину линий в центре карты. — После стольких лет охоты моя добыча показалась в пределах досягаемости, но последний рывок мне не дался. Что-то ослепило меня. Не понимаю только что. — Он поднял руку, и трупы задергались, словно марионетки. — Но всегда есть обряд, который обязательно срабатывает. Всегда есть слово, открывающее истину. И теперь я так близко, Рацел. Я восстановлю свою способность к прозрению. Я закончу эту карту.

— Но… — библиарий посмотрел на изувеченную плоть Мефистона и нахмурился. — Один демон в Галактике, переполненной демонами… Стоит ли это таких жертв? А как же Ваал? Правильно ли, что мы продолжаем выслеживать этого беса, когда так много было потеряно?

Мефистон удивился сомнениям помощника:

— Неужто ты считаешь меня тщеславным или думаешь, что я охочусь за трофеями?

— Разумеется, нет, господин. — Рацел показал рукой на причудливую кровавую сеть. — Но ты слабеешь.

— Все слабеют, Рацел. Ты сам видел, с чем мы столкнулись на Ваале. Ты видел, с чем мы сражались бок о бок с Данте. И ты тоже лицезрел ужасы Великого Разлома. Наше время почти истекло.

Мефистон постучал пальцем по рисунку на подносе, указывая на змею, разделяющую Галактику.

— Я вижу не только трещины и бури. Я вижу причину. Демон, которого я ищу, — это один из создателей Великого Разлома, и мы с ним связаны. Теперь я постоянно вижу его во сне, Рацел. — Мефистон уставился на поднос, как на демона. — Это старый монах, тщедушный и сгорбленный, с лицом, скрытым капюшоном. А когда капюшон сдвигается, головы нет, только птичий череп. Длинный и выбеленный, как коготь. И он читает как мантру: «Мы грезили, грезим, будем грезить». Снова и снова. Речь идет о Великом Разломе, я уверен. — Кровь Мефистона вскипела, когда он подумал, как близко подобрался к цели. — Его колдовство лежит в основе Цикатрикс Маледиктум, я знаю это. — Он указал на металлическую пластину в руках оракулиста. — Все мои чертежи сходятся на двери, ведущей к нему. Козни демона помогли обратить ход всей войны против нас. И теперь он в пределах моей досягаемости. Мы не можем просто вернуться на Ваал — мы должны продолжать, Рацел. Это мое великое предназначение. Мой долг. Так желает Ангел.

— Калистарий, — обратился к нему по прошлому имени Рацел, — я тебе верю. И всегда верил. Но подумай. Твое зрение затуманено. Мы не можем бороздить космос вслепую. Твоя сила сейчас слишком велика, чтобы просто ож…

— Моя сила? — Мефистон встал и, протянув руку в тень, схватил другого призрака, превратив тьму во плоть. — Эта, что ли? Посмотри, что я натворил. Смерть, Рацел, так много смертей. Так что не говори мне об ожидании.

Он потряс ожившим трупом перед эпистолярием, забрызгав его доспехи кровью. Это был молодой гвардеец, такой же изуродованный и несчастный, как и предыдущий. Мертвец уставился на Рацела вымученными бело-голубыми глазами.

— Мне должно быть, суждено спасти нас, Рацел, — заявил Мефистон. — Потому что, если нет… — Он уставился на труп в своей руке. — Тогда в чем мое предназначение?

— Твоя сила сродни свету Сангвиния, — сказал Рацел. — Я никогда в этом не сомневался.

Мефистон по-прежнему смотрел на жалких привидений.

— Должна быть какая-то причина.

Рацел покачал головой:

— А твои предсказания ничего тебе не говорят?

Мефистон прорвался сквозь духов и потянулся к окровавленной паутине, излучая свет из пальцев, чтобы озарить нити.

— Они рассказывают мне всё. — Он взмахнул рукой и вызвал у трупов еще одну череду судорожных движений. — Причем все разом.

Дергающиеся тела отбрасывали тени, создавая причудливые картины. Чем активнее они шевелились, тем больше описывали различных сцен, накладываемых одна на другую, что сбивало с толку. Они показывали города и звездные системы, убийства и рождения, битвы и обряды, сменяющие друг друга.

— Рацел, с тех пор как мы выследили его последователей на Дивинусе Прим много лет назад, я никогда не терял демона из виду. До сих пор. Все эти десятилетия, Рацел, я был уверен в своей миссии. Даже сейчас, будучи слепым, я знаю, что мы близки. Когда мы покинули Гидрус-Ультериор, я мельком заметил следы демона, и теперь все указывает, что мы рядом.

Рацел нахмурился, изучая окровавленного монстра, в которого Мефистон превратил себя.

— Но ты не можешь продолжать в том же духе. — Он жестом показал на сонм причитающих мертвецов. — Тебя уже преследуют призраки.

Мефистон мрачно рассмеялся:

— Только если собственные.

Он махнул рукой, и рев стих. Рацел в замешательстве стал озираться. Привидения исчезли.