Мефистон. Поход к Неумершим - [11]

Целое отделение Кровавых Ангелов угодило в ловушку на ближней стороне баррикады: воинов зажало рядом с обломками роботов. Калкс бросился в укрытие, нырнув за основание опрокинутой колонны. Снаряды забили вокруг него, вздымая пыль и разбрасывая каменные осколки. Пропорциями эти космические десантники впечатляли даже больше, чем Кровавые Ангелы, оставшиеся снаружи.

— Доспехи «Тактикус», — выдохнул Калкс, с благоговением наблюдая за творениями своего великого наставника, архимагоса Коула.

Воины отделения покрасили латы в красный и украсили их различными фетишами и боевыми трофеями своего древнего братства, однако ничто не могло скрыть работу марсианских ремесленников. Это были космодесантники-примарис — вершина мощи Адептус Астартес, настоящие голиафы от Космодесанта, чье оружие было смертоносным произведением искусства.

Лишь несколько Кровавых Ангелов открыли ответный огонь. Большой притвор за баррикадой просто кишел орками, улюлюкающими и непрестанно стреляющими из грубо сделанного оружия. Тем не менее космодесантники пытались отбиваться по мере возможности. Они бездумно посылали болты, выбивая куски ребристого камня над головой или раскалывая каменные плиты под ногами. Некоторые астартес пошатывались, открывая огонь, другие хватались за шлемы. Пение орков оглушало: гул стоял такой, что, казалось, здание вибрирует в такт их крикам.

Орки меняли саму реальность. Башня дрожала синхронно их боевой песне, постепенно образуя огромную слюнявую пасть.

Мефистон же спокойно стоял в центре перекрестного огня, наблюдая за своими пошатывающимися подчиненными с холодной отстраненностью. Взмахом руки он подозвал магоса.

Калкс не шелохнулся. Хотя туда-сюда летали пули и зажигательные заряды, останавливало его вовсе не это. Каждый раз, как он двигался, пение орков угрожало подчинить его волю. Мефистон снова помахал ему, и ноги Калкса непроизвольно застучали, перебираясь через опрокинутую колонну к старшему библиарию.

Калкс схватился за голову — верный признак того, чего он так долго боялся, — психической болезни, которая подкосила его людей. Источником инфекции действительно был пульсометр. В холодный, упорядоченный разум Калкса ворвался вихрь ужасных видений, и в то же мгновение он осознал, что все они, воины, лишь жалкие куски мяса, медленно пережевываемые огромными челюстями жизни, а плоть — бесполезная и бессмысленная обуза. С тем же успехом он мог сжечь все дотла прямо сейчас.

Он рассмеялся, когда безрассудные, разрушительные побуждения охватили его. Святость этого места внезапно показалась абсурдной. Галактика горела — так почему бы не раздуть пламя посильнее?

Мефистон прошел сквозь вражеский огонь мимо раскачивающихся из стороны в сторону Кровавых Ангелов, целый и невредимый. Ни один выстрел не попал в него или даже рядом с ним, что только усугубило истерию Калкса. Он наставил пистолет на колонну, поддерживающую центральный свод притвора. Пение орков усилилось в его сознании, мир поплыл и закрутился в спираль вокруг места сражения.

Воздух зарябил от радиоактивного заряда, выпущенного техножрецом и прорвавшегося через середину колонны, добавив к общему беспорядку еще больше пыли и мусора. Взрыв превратил все вокруг в калейдоскоп цветов и форм, отчего Калкс засмеялся. Он разрушал саму реальность. Кровавые Ангелы, пребывающие в том же состоянии восхитительного и буйного помешательства, тоже присоединялись к нему, разнося здание на части.

Колонна разломилась, и в сводчатом потолке образовалась брешь, через которую проглядывало холодное небо.

Толпа орков запела громче, торжествующе вскидывая оружие, и потекла по трупам, с грохотом приближаясь к Мефистону. Он произнес заклинание и потянулся вверх, растопырив пальцы. Колонна вдруг замерла прямо в процессе падения и нависла над противниками под угрожающим углом. Другой рукой Мефистон навел пистолет на вылезающих из-за баррикады орков и принялся посылать в них шары перегретой плазмы, от которых примитивная броня зеленокожих плавилась.

Смех Калкса резко прекратился, когда он ощутил бурный прилив ледяной решимости.

— Мефистон, — выдохнул он, едва библиарий мысленно коснулся его.

Хватка Кровавого Ангела сжалась, и Калкс увидел, что здание не искривляется и не течет, а просто рушится под массой выстрелов. И легионеры не громили его — они фактически разрывали собственные доспехи, царапая пластины с великолепной гравировкой. Некоторые упали на пол, дергаясь и извиваясь среди обломков, как и многие из его людей ранее. Безумие, настигшее Гидрус-Ультериор, овладело даже лучшими из лучших. У легионеров не было иммунитета.

Стена сломанных роботов взорвалась и раскидала орков и механические детали по всему помещению. Даже Мефистона отбросило взрывом, и Калкс закричал: они оба повалились на осколки камней возле дверей.

Когда пыль рассеялась, Калкс пьяно рассмеялся. Ему предстала высокая фигура — ржавый двуногий великан из кое-как сколоченных бронепластин. В его центре был приварен искалеченный орк, из деформированной головы которого торчали паучьи лапы варп-огня, брыкающиеся и возбужденно мельтешащие. В руках пришелец держал медный посох, измазанный разноцветной краской, и был обвешан черепами и звериными шкурами.