Мефистон. Город Света - [88]
— Почему ты не спас меня? — простонал Антрос, утрачивая немногие оставшиеся осколки рассудка.
И с этой последней мыслью Луций вспомнил, что же сказал ему Мефистон во время той злополучной партии. «Доверь свою душу Андомацию, — произнес он, постучав пальцами по посоху, который только что дал Антросу. — Он не подведет тебя, даже если ты подведешь себя».
И Луций засмеялся, несмотря на страдания, ведь наконец-то все понял, наконец-то осознал гений господина. Слезы стыда уступили место слезам радости.
Он вцепился в посох Андомация и из последних сил направил силу Цадкиила через содержащий изъян металл.
Глава 36
Мефистон поднялся на ноги и воздел Витарус над головой.
По всей колоннаде падали рубриканты. Их броня с глухим хлопком сминалась в незримой хватке. Несколько успели выстрелить в падении, не целясь, и повредить колонны. А затем затихли и они.
Бой завершился, но зал все еще был переполнен светом и шумом. Энергия вливалась в алтарь сквозь окно в форме восьмиконечной звезды, а затем исчезала в другом окне.
Отброшенный Рацелом шлем покатился по ступеням, а сам библиарий ругался, задыхаясь. Лицо его побелело и было вымазано в крови. Пару секунд он мог лишь хрипеть, однако потом окинул Мефистона взглядом:
— Это и в самом деле ты?
Властелин Смерти кивнул, опуская меч, и помог брату встать на ноги.
Гай оперся на него, все еще пытаясь отдышаться. У подножия ступеней собирались выжившие бойцы отделения Туриоссы, отряхивающие броню и ожидающие приказов.
Мефистон с удовольствием заметил, что полковник Федорак стоит с ними, окровавленный, но живой. Он предвидел, что гвардеец не погибнет, но все равно был впечатлен.
— Девять Серебряных Башен, — выдавил Рацел, глядя на луч света. — И все направляют мощь Магнуса в Солнечную систему, используя пси-активные души. Мефистон, что мы натворили? Как мы позволили себя провести?
Все молчали, смотря на старшего библиария.
— Да, сегодня кого-то провели, — привычным бесстрастным тоном ответил Мефистон. — Но не меня.
Рацел нахмурился, качая головой, но Мефистон не отвел взгляда. Гай пристально смотрел на него, а затем на его лице проступило осознание. Эпистолярий засмеялся, закрыв глаза.
Мефистон подозвал Федорака.
— Сейчас я пробью нам путь наружу, но, когда мы доберемся до склонов, потребуется авиатранспорт.
Онемевший от шока полковник лишь кивнул.
Мефистон в последний раз поглядел на пентакль Цадкиила и кивнул, резко и удовлетворенно, а потом направился к выходу.
Глава 37
В тронном зале царила необычайная тишина.
Иератические сферы все так же кружили среди молний вокруг Алого Короля, содрогаясь и сыпля искрами. Но гомона просителей не было слышно. Толпы умолкли. Раздавались голоса лишь прикованных к полюсам сфер несчастных созданий, поющих мучительный гимн, питая вихри света.
Цадкиил шагал через сияние, гордо подняв голову и ожидая, что к нему обратятся прихлебатели Магнуса.
Но, к его великому удивлению, толпы не осыпали его оскорблениями, а безмолвно расступились, открыв путь к помосту, где его молча ожидал сам Магнус.
«Должно быть, он уже наслышан о моем успехе», — подумал Цадкиил, торжествуя. Девять Серебряных Башен, разносящих Его слово по улицам Терры. Кто же еще на Просперо мог принести Ему такой дар?
Магнус подался вперед, сжимая что-то в когтях. Когда Цадкиил с достоинством поднялся по ступеням, то понял, что это мир, медленно вращающийся над ладонью Магнуса. Луны и спутники прикасались к алой коже.
— Сабассус, — произнес Магнус, когда Цадкиил приблизился к нему.
Алый Король говорил тихо, но сферы вокруг все равно вспыхнули ярче, а питающие их людишки запели в агонии громче. С их обугленных тел посыпались искры.
Демон поклонился, гадая, какой же будет его награда.
— Дом Девяти Братьев, — продолжил он, изучая удерживаемый им мир. — Девяти частиц самого Великого Изменителя, осколков его лабиринта, нашедших опору в материальном измерении.
Цадкиил уже собирался заговорить, когда Магнус исступленно взвыл.
Свет в тронном зале угас. Вся сила втянулась в исполинское пылающее тело Алого Короля. Он превратился в столп гнева, бурю ярости, что вздыбилась над толпой, бушуя и ревя, а затем опала, приняв более узнаваемые очертания.
— И они изгнаны тобой в варп! Изгнаны туда, где мне их не достать!
Магнус явно с трудом сохранял человекоподобное обличье — его плоть рассылала мощные вихри.
— Нет, ваше величество, — замотал головой Цадкиил. — Я совершил совсем другое. Дал башням новую жизнь, воскресил их во имя вас.
Алый Король затрясся от злости. Казалось, он собирается подняться с трона, но затем Магнус протянул планету Цадкиилу.
— Тебя провели, Стервятник. Выставили дураком. Кто-то сыграл с тобой злую шутку за мой счет. За мой счет!
Приглядевшись, Цадкиил с ужасом осознал правду. Вместо сверкающих астральным светом Серебряных Башен на Сабассусе виднелось девять кратеров, окутанных дымом.
— Не может быть. Я ведь совершил обряд Девяти Таинств…
Магнус сжал кулак, и Сабассус исчез. Король свирепо уставился на Цадкиила глазом, почерневшим от ненависти.
— В твоем ритуале был изъян. Слабость в схеме. Слабость, обратившая полярность твоих чар. Понимаешь? Обратившая. Ты не оживил мои башни, а изгнал обратно в лабиринт. Туда, откуда их не вернуть. Ты лишил меня величайшего оружия.
